На это замечание ответить было нечем, и весь остаток пути они провели в молчании. От его прежнего места обитания Илона проехала еще несколько кварталов и остановилась у другого, намного более неприглядного здания. В дверях стояла женщина с усталыми глазами. Поздоровавшись, она проводила Джонни в его квартиру на верхнем этаже, куда уже были доставлены его скудные пожитки. Поверх чемоданов белел маленький конверт. Нахмурившись, Джонни распечатал его. Внутри лежал простой лист бумаги с короткой, щемящей душу запиской.

"Дорогой Джонни,

Мама говорит, что ты уезжаешь куда‑то и больше не вернешься к нам. Пожалуйста, будь осторожен и в плен больше не попадайся. Приезжай повидаться со мной. Я люблю тебя.

Дэнис."

Свернув записку и сунув ее обратно в конверт, Джонни улыбнулся. «Ты тоже будь осторожна, Дэнис! – подумал он. – Может быть, хотя бы ты будешь вспоминать нас добрым словом».

ОТСТУПЛЕНИЕ

Переговоры были завершены, мирный договор подписан, ратифицирован и теперь проводился в жизнь. Эйфорический туман, сопутствующий всем заседаниям Центрального Комитета последних двух недель, начал рассеиваться.

Вэнис Дарл со дня на день ждал, что член Комитета Орме снова затронет вопрос о Кобрах, и он не ошибся.

– Это не вопрос о неблагодарности или несправедливости, это вопрос жизненной необходимости, – заявил член Комитета собранию. Голос его слегка задрожал.

Сидя позади него и имея возможность видеть только его спину, Дарл с беспокойством думал о том, что даже осанка старика выдавала его общую усталость. «Интересно, – размышлял он, – а другие догадывались о том, сколько сил у Орме отняла война?» А еще он размышлял над тем, насколько поймут остальные всю важность вопроса, раз старик решил доложить о нем лично.

По лицам присутствующих было видно, что большинство из них ничего не поняли. Это было видно по первому же выступлению после того, как Орме закончил.

Человек, который поднялся со своего места, сделал небрежный жест рукой, выражающий уважение.

– Если вы извините мой тон, – начал тот, – я полагаю, что Комитет уже достаточно наслышан о ваших заботах насчет Кобр. Если вы припоминаете, то именно по вашему настоянию мы посоветовали Армии предложить им чрезвычайно либеральные условия, чтобы они смогли остаться на службе, и на вашем месте я считал бы победой уже то, что свыше семидесяти процентов из них предпочли согласиться. Мы все слышали от командир? Мендро и его коллег о том, сколько приспособлений и вооружения попадут с оставшимися тридцатью процентами в обыденную гражданскую жизнь. Поэтому мы решили, что планы Армии вполне приемлемы. Но повторно предлагать тем людям остаться в Армии я рассматриваю как… излишнюю озабоченность.

«Или паранойю – вот как следует понимать его мысль», – подумал Дарл.

Но у Орме в результате оказался еще один довод, и когда тот выбрал из вороха документов на своем столе магнитную карту, Дарл понял, старик намеревается привести и его.

– Я отлично помню визиты командира Мендро, благодарю вас, – с кивком обратился он к своему оппоненту. – Я провел некоторые проверки представленных им факторов и цифр.

Вложив магнитную карту в считывающее устройство, он нажал на клавишу первой из выбранных им секций, и на просмотровых экранах присутствующих возникла картинка.

– Здесь перед вами в качестве функции времени предстанет процентное выражение того числа стажеров‑Кобр, которые получили офицерские звания и были направлены на войну. Другими цветами обозначены постоянно меняющиеся в соответствии с последними данные первичные тесты скринирования, которые используются в Армии.