Но просто подчинения Всаднику было теперь недостаточно. Теперь уже ему нужна была еще и информация. – Говори, кто велел тебе передать это сообщение обо мне? – властно потребовал он.

Аймбри заколебалась. Всадник снова ударил ее шпорами, которые кололи прямо как ножи. Тогда кобылка решила, что удачный ответ не принесет никому вреда. Она снова воспроизвела сценку, в которой она была женщиной, закованной в кандалы, с кровоточащими боками и медной пластинкой в зубах. Пластинка мешала ей говорить, поэтому слова она произносила немного невнятно: – Ношные Шилы, – прошепелявила она.

– Лучше не зли меня, – раздраженно проговорил Всадник. – Говори четче!

Аймбри стала серьезнее. – Ночные Силы, – повторила она более внятно, – точнее, Ночной Конь. Он определяет, какие сны и кому следует послать. Он и послал это сообщение.

– Ночной Конь, – эхом отозвался Всадник, – вы, ночные кобылки, возвращаетесь обычно под утро в свой табун. Но где же прячется ваш табун весь день?

– В тыкве, – призналась Аймбри. Ах, лучше бы она никогда не покидала эту тыкву!

– Ну-ка, рассказывай, – потребовал всадник. – Единственная тыква, которую я знаю в этой округе, это та очень большая тыква с дыркой в кожуре. Я слышал, что если кто заглянет в эту тыкву, то под действием колдовских сил не сможет ни двигаться, ни даже говорить, пока кто-нибудь не расколдует его!

– Так это и есть та самая тыква! – сказала Аймбри. На нее было жалко смотреть. С одной стороны она чувствовала, что нельзя выдавать врагу так много тайн сразу, но с другой стороны она не понимала, какую пользу Всадник может извлечь из всего сказанного ею. К сожалению, теперь он знал куда больше, чем то, что в эту тыкву можно заглянуть сквозь дырку в кожуре.

– Мы, ночные кобылки, единственные существа, которые могут свободно входить в тыкву и выходить из нее. Все тыквы одинаковые – через любую из них можно попасть в Мир Ночи. Когда кто-то заглядывает внутрь тыквы, то тело его становится недвижимым, душа выходит из него и путешествует по нашему миру. Те души, которые бродят там слишком долго, рискуют совсем не вернуться назад в свое тело, оно так и останется лежать возле тыквы, – сказала кобылка.

– Ага, значит, это своего рода ловушка, – задумчиво протянул Всадник, – я так и думал, что здесь что-то не так. Спасибо тебе за предупреждение, лошадушка! А сколько таких душ бродит теперь по вашему миру?

– Да сколько угодно может там бродить! Изнутри тыква такая же большая и обширная, как весь Ксант. Достаточно сказать, что там умещаются все сны для обитателей Ксанта, причем каждую ночь приходит новый сон, и ни один не повторяется дважды. Тем же, кто живет внутри тыквы, Ксант кажется наоборот очень маленьким по сравнению с нашим миром, миром Ночи.

– Теперь понятно. Все это очень интересно. Мы недооцениваем ваш мир. Вы недооцениваете наш. Но, впрочем, все это относительно. – Помолчав немного, Всадник снова задал вопрос: – А кому ты должна была передать это сообщение?

Аймбри решила не отвечать на этот вопрос, так как была уверена, что выдача этой тайны может спровоцировать настоящую войну. Но Всадник снова пришпорил ее шпорами, и невыносимая боль стала тем самым аргументом, который сделал кобылку более словоохотливой.