Аймбри сделала еще рывок – и вот они уже на отмели. В отчаянии водяной снова заморозил воду, но это теперь было бесполезно – лошадь и Хамелеон преодолели ров. Они со своей позиции наблюдали, как водяной – наполовину рыба, наполовину человек – в бешенстве бил рыбьим хвостом по льду. – Вот что значит женщины! Провели-таки меня! – неистовствовал он. Затем, взглянув на лед и пар, дело рук своих, он принялся кричать, что никогда в жизни не доверял всякой химии и тому подобной чепухе.

– Все-таки мужчин можно обмануть! – заметила Аймбри, для наглядности являя Хамелеон сценку, в которой водяной с рыбьей головой и с шутовским колпаком на голове бил рыбьим хвостом по льду, проклиная свою собственную глупость.

Наконец они выбрались из рва и подняли головы, рассматривая каменную громаду замка. Сооружение было огромно. Стены были сложены из поставленных вертикально грубо обтесанных камней, каждый из которых размером поболее великана.

Но у них было слишком мало времени, чтобы позволить себе роскошь беззаботно глазеть по сторонам. Какое-то чудовище вдруг вышло из второго рва, который был перед ними, и направилось прямиком к ним. Выглядел этот монстр просто устрашающе: львиные лапы оканчивались лошадиными копытами, медвежья морда изрыгала громкое рычанье, в такт которому покачивались слоновьи уши, к тому же изо лба торчал огромный, чуть изогнутый рог.

– Эй, нарушители! – прорычало чудище на человеческом наречии. – Бегите, пока целы, а не то окажетесь прямо в моем желудке!

Аймбри тут же узнала чудище: это был так называемый сентикор. Он не знал пощады к своим жертвам, от него невозможно было ни спрятаться, ни убежать.

Аймбри сорвалась с места в галоп – она все-таки была ночной кобылкой, и в беге ей не было равных. Но сентикор тоже коечего стоил: почти сразу Аймбри почувствовала за своей спиной его топот и тяжелое дыхание.

Хамелеон, увидев чудовище, пронзительно вскрикнула и едва не свалилась со спины лошади. Еще бы – в отличие от злосчастного Всадника, она совсем не была профессиональной наездницей – одно неловкое движение, и она тут же окажется в пасти сентикора. Аймбри пришлось немного затормозить, давая бедной женщине возможность поудобнее устроиться и крепче ухватиться руками за ее многострадальную гриву. Затем она снова бросилась в стремительный галоп. Бегать ей пришлось по кругу – параллельно рву, который ограничивал ее свободу лишь пятачком, на котором стоял замок. Чудовище тем временем следовало по пятам. Аймбри резко затормозила и развернулась, одновременно изогнув тело таким образом, чтобы Хамелеон по инерции не слетела с ее спины, и помчалась в другом направлении. Но вскоре ей стало ясно, что это совсем не выход из положения – до тех пор, пока ей не удастся каким-то образом избавиться от сентикора, ей не удастся и целиком сосредоточиться на исследовании замка и разузнать что-нибудь о местонахождении этого Доброго Волшебника.

Аймбри немного замедлила бег, переводя дух. Хамелеон сидела у нее на спине ни жива, ни мертва. Аймбри изловчилась и мобилизовала всю свою волю, являя перед сентикором сценку, в которой лошадь вопрошала: – Для чего ты бежишь за мной, чудовище?

– Чтобы поймать тебя, прелесть моя, – таков был ответ. В подтверждение своих слов сентикор оскалил ужасную пасть, показав два ряда острых зубов.

Что за глупый вопрос!? Аймбри подосадовала на свою несообразительность и тут же просигналила сентикору, что все, что им было нужно в этом замке, так это поскорее разыскать Доброго Волшебника Хамфри.

Сентикор был неумолим: – Мне безразлично, для чего вы явились сюда. В любом случае сегодня к обеду у меня будет конина, да и не только конина! – взгляд его при этом упал на Хамелеон.

– О нет, мне это совсем не нравится, – простонала Хамелеон, – о, если бы мой муж Бинк был сейчас здесь! Он наверняка нашел бы выход из положения!

Конечно, это было небольшим преувеличением, но Аймбри не стала опровергать то, что сказала ее спутница.