— Это серьезное заявление, — произнес Борис. — Хотя слухи ходили и об этом…

— Скорее всего, он небольшой, — сказал я. — Две-три, ну, может быть, пять килотонн. И то вряд ли. Но обычная, бризантная взрывчатка, эту гору не сдвинет.

— Взрыва быть не должно, — сказал Борис. — Мы здесь, чтобы не допустить перекрытия реки и создания ГЭС. Электричество нам хотят сделать слишком дорогой ценой.

— Выше по течению, — заметил Семен, — находится приличных размеров ртутное месторождение…

— Наше богатство и наше проклятие, — вставил Борис.

— Вот именно. Киноварь начнет размываться и поступать в реку. Ниже от плотины есть несколько поселков… А через день пути — Катунь.

— Хотя и не только в ртути дело…

Алтайцы переглянулись и покачали головами. Они тоже не собирались рассказывать мне всего.

— Юго-восточный склон, — сказал я. — Тот, который за полигоном. Если его обрушить, то подъем плотины не сможет закрыть реке путь. Она просто пойдет по новому руслу — юго-восточному. В крайнем случае, заполнит котловину.

— Как ты его обрушишь? — спросил Семен. — Для этого нужно либо украсть заряд, либо самим сделать такой же мощный. Это нереально.

— Абсолютно, — сказал Борис.

— А если заряд сработает не так, как надо? — спросил я. — Если в результате взрыва произойдет не сдвиг массива, а всего лишь частичное обрушение одного из склонов?

— Для этого надо изначально сделать неверный расчет. Неправильно расположить заряд, да и вообще не в том месте. Намудрить с проектной мощностью взрыва. А сколько там перекрестных проверок и заинтересованных фирм! Собственно Росэнерго. Росатом. А значит, никуда без военных и ФСБ…

— Поговорку про семь нянек помните?

— Помним, — сказал Семен. — А еще мы помним про лучше перебдеть, чем недобдеть.

— Тогда где же тут представители всех этих ведомств?

— Подрыв намечен на ближайшие недели. Турбазу ведь тут построили не просто так. Здесь сроду никого не было, кроме военных и проектировщиков из разных контор. Сейчас первый год как тут пусто, потому что все уже сделано. Все ждут низкой воды… Вот тогда и бабахнут.

— Если жизнь не внесет коррективы, — заметил я. — Слышали же, что в Москве опять творится?

— Там всегда что-нибудь творится, — сказал Борис.

— Но когда речь идет о деньгах, все начинают работать на удивление слаженно, — заметил Семен.

— А военные? У них же нет денежного интереса…

— Зато у какого-нибудь генерала не проходит стояк в штанах от самой мысли, что ему удастся взорвать сверхмощную бомбу… Нет, это не все так просто: неверно рассчитать, неправильно расположить… Проще уж внести некоторые коррективы… и пусть тогда разбираются, почему река не по тому руслу пошла…

— Погодите, я что-то не понял, — сказал я. — Это вы о чем?

— Сейчас еще довольно высокая вода, — пояснил Семен, — пока идет таяние ледников в горах. Река идет по летнему руслу, заполняя временный рукав, который становится более полноводным, чем основной, как будто не умещается в обычное — тут такая особенность…

— И летнее русло как раз огибает юго-восточный склон, образуя каньон, — сказал Борис.

— И если допустить, что плотину попытаться поднять сейчас…

— То получится так, что основная масса воды, вместо того, чтобы наполнять котловину…

— Устремится по летнему руслу.