— Они его забрали, — вдруг произнесла Эльвира.

— Кто «они»?!! — заревел буйволом Виктор. — Эти?

Он ткнул пальцем в лежащих.

— Нет, — сказала Эльвира. — Генка забрал… Он договорился с Курачом и этим святошей-америкосом…

— Черт!!! Дерьмо!

В ярости Баранов швырнул наземь свой фонарь и изрыгнул несколько слов, которые как нельзя лучше отражали его расстроенные чувства. Эльвира шумно дышала, как-то совсем не в стиле окружающей обстановки, Валерий застыл слегка наклоненным столбом. Я тоже стоял истуканом, фитили под ногтями «руки славы» постепенно догорали…

— Внимание! — вдруг загремело со стороны входного лабиринта. — Немедленно всем выйти из пещеры по одному!

Голос был приглушен, но почему-то казался знакомым.

— Это же Мороз! — прошипел Валерий. — Он-то каким боком…

— Это ты его притащил, — зарычал Баранов. — Зачем вы привезли этого мутного типа из деревни? Надо было пристрелить его по дороге, и все дела…

— Нельзя было… Генка еще не знал, что я — не Монин. А когда узнал, тут и ты приехал с толпой…

— Повторяю! — загремело снаружи. Видимо, говорящий забрался довольно глубоко в извилины коридора.

Вблизи меня послышался характерный щелчок.

— Смотри внимательно; кто бы ни вошел — стреляй в грудь, — тихо пробормотал Баранов.

Я толком ничего не видел, поскольку не мог повернуться, но тут ситуация снова поменялась. Однорукий худой верзила (возможно, это и был настоящий Аркадий Монин — трудно придумать иное совпадение) неожиданно открыл глаза — их белки тускло блеснули в отсветах фонарей. А двое лежащих вдруг резко и беззвучно подскочили; они, кстати, тоже были вооружены.

— Бросьте оружие! — рявкнул один из поднявшихся. — Оба! И Руки за голову.

Судя по всему, ни Виктор, ни Валерий не подчинились. Они смотрели в противоположную сторону, откуда доносился голос Мороза, и потому были захвачены врасплох. В пещере оглушительно загремели выстрелы — со скоростью четыре в секунду. Из-за особенностей акустики в замкнутом помещении мне показалось, что в уши мне с обеих сторон вбивают толстые гвозди. По меньшей мере две пули попали в каменные стены и отрикошетили со зловещим жужжанием.

Завизжала Эльвира, что-то углядев за моей спиной. Несмотря на звон и боль в ушах от выстрелов, этот визг я услышал вполне отчетливо.

— Оба готовы, — пробормотал один из незнакомцев.

— А это кто? — спросил второй, поднимая пистолет на уровень моей груди.

— Это проводник, не трогайте его, — вдруг вмешался долговязый Монин (если это действительно был он).

— Тогда какого черта он тупо стоит так? — удивился второй и, опустив пистолет, подошел ко мне. — Что за дерьмо у него в руке?

«Сам ты дерьмо», — хотел сказать я.

— Еще кто-то лишился руки из-за дикого суеверия, — произнес долговязый.

— Как бы там ни было, они действительно решили, что мы спим, — произнес второй, выбивая у меня из руки «руку славы», фитили у которой погасли, распространяя дымок с отвратительным запахом горящей плоти.