Но прежде он засунул пистолет под ремень джинсов, прикрыв его рубашкой.
— Мне не холодно, — сказала я.
Он посмотрел на меня понимающим взглядом.
— Я знаю.
Он взял меня за руку, и наши пальцы переплелись.
Немного поколебавшись, я прижалась к нему, а он обнял меня за плечи. Небо медленно плыло над нами, в домах стали загораться огни, мерцая в сгущающихся сумерках.
Несколько минут мы молчали, а потом Страйкер сказал:
— Наверное, ты права. Но я все-таки прошу тебя сохранять осторожность. Не забывай об опасности.
— Хорошо. — Я повернула к нему голову. — Как жаль, что нельзя навсегда остаться на яхте. Если мы не найдем очередную подсказку, Убийуа не сможет начать на меня охоту.
Имелось слишком много причин, по которым этот план был нереальным, но мы оба знали главоное. И первым ее назвал Страйкер:
— Если мы не найдем подсказку, у нас не будет противоядия. Время идет. Что мы будем делать дальше?
Мне хотелось, чтобы Страйкер продолжал меня обнимать, но я понимала, что это не поможет, только я сама могла найти следующий ключ, кстати, охота велась именно за мной. Я высвободилась из его объятий и потянулась к сумке с компьютером.
— Пора заняться поисками подсказки, — зашла я. — Нужно понять, что мы пропустили.
Он думал о матери, наблюдая за Мел, и вдруг понял, как похожи эти две женщины. Обе были настоящими бойцами. Обе не боялись откровенно выражать свои мысли и сами старались справляться с проблемами. «Интересно, — промелькнула у него в голове, — какой была Джейми Тейт?», и вновь его охватили так хорошо знакоые чувства сожаления и вины — ведь он не сумэл ее спасти.
Не смог он спасти и свою мать. Рак оказался неуловимым убийцей, неуловимым даже для морского пехотинца. Страйкер говорил себе, что этом нет его вины; тело матери подверглось крушению, и он ничего не мог поделать. Время должно исцелить боль потери.
Однако Джейми Тейт умерла, потому что Срайкер совершил ошибку, и в его душе осталась незаживающая рана, хотя он никогда даже не встречал этой женщины.
Сейчас все было иначе. Он знал Мел. Она была здорова. Она была жива. И мысль о том, что она погибнет, что это трепещущее, ироничное, прекрасное пламя погаснет, — подобная мысль была невыносимой. Этого не произойдет, потому что Страйкер не даст ей умереть.
Он не раз выступал в роли телохранителя и знал, что нельзя позволять, чтобы защита Мел была для него чем-то личным. Иначе увеличивается вероятность совершения ошибки.
Но теперь уже слишком поздно, и это уже стало для него личным. Для него и для Мел. Он должен спасти ее жизнь. В конце концов он доберется до мерзавца, который все это устроил, надерет ему задницу.
— Эй, — сказала она и понимающе улыбнулась. — Ты со мной?
— Целиком и полностью.
Страйкер отбросил посторонние мысли и со-едоточил все внимание на мониторе. Мел вновь открыла файл с подсказкой, и Страйкер попытался извлечь хоть какой-то смысл из бессмысленного набора слов.
Близко, моя дорогая, но пока не совсем…
Сколько времени прошло с тех пор,
как ты ощутила мой поцелуй убийцы?
Как у Дороти, песок сыплется…
Как звездный свет в твоем кармане,
знакомое прикосновение,
Прежде чем твои огни погаснут
и ты потеряешься… одна… в темноте…
и тебя никто никогда не найдет.
— «Поцелуй убийцы» означает инъекцию, — сказал Страйкер, размышляя вслух.
— Верно. Я тоже об этом подумала. И мы уже знаем, что означают уравнения: круг и линию.
— А звездный свет, огни и темнота, вероятно, намекают на маршрут «Огни гавани», — продолжил он. |