Он разрезал туфли на маленькие кусочки, и, клянусь, он ранил мою душу, когда отдирал стельку. А когда оторвал каблук, у меня возникло ощущение, будто меня ударили в живот.

Бедные туфли. Погибли ни за что. Никакой подсказки. Вообще ничего. Лишь кучка испорченной кожи. Я готова была заплакать, вспоминая о них.

В конце концов мы пришли к выводу, что ключ следует искать в фирменном магазине.

— Который час? — спросила я.

— Почти десять, — ответил Страйкер.

Хорошая новость. «Живанши» открыт с десяти до шести. Хорошо, что нам не придется туда вламываться.

— А что мы там будем искать? — спросил Страйкер.

— Понятия не имею, — призналась я. — Надеюсь, придумаем что-нибудь на месте.

Я любила Мэдисон-авеню. Она похожа на Пятую, однако туристы в основной своей массе об этом не знают. Мы шли быстрым шагом, но я успевала заглядывать в витрины многочисленных магазинов, продающих обувь, сумочки и модную одежду. На одной я даже увидела выставленные дамские сумочки, в том числе и «Сонату», о которой мечтала. Мне всегда хотелось купить сумочку такого класса, но мне они были не по карману.

«Живанши» находится на углу 63-й и Мэдисон, рядом с «Джимми Чу». По-моему, это самый лучший перекресток на всем Манхэттене. Магазин выдержан в классическом стиле, удивительно просторный, окна прикрыты бежевыми тентами с названием и логотипом. Я почтительно остановилась и вперила взгляд в витрину: висящие в воздухе туфли и сумочки окружали единственный манекен. Манекен был одет в вечернее платье от «Живанши», шею украшала простая серебряная цепочка с медальоном, а вовсе не бриллиантовое колье, которое любой счел бы более подходящим к такому изумительному платью. Все предметы в витрине были снабжены крупными розовыми ярлыками наподобие ценников, но вместо цифр на них были написаны остроумные изречения, словно дизайнер провел долгие часы, разламывая «печенья-гадание» и выбирая самые лучшие предсказания.

— Посмотри, — резко сказал Страйкер.

Я повернулась к нему и увидела, что он показывает на то скромное серебряное колье.

— Что…

И тут я поняла. На пурпурном ярлыке, прикрепленном к колье, не было никаких изречений. Только три большие буквы: ДВК.

— Нам нужно это колье, — заявил Страйкер.

— Брось шутить, — сказала я. — Думаешь, оно продается?

— Сейчас узнаем.

Он распахнул передо мной дверь. Я сделала глубокий вдох и вошла. Шум Мэдисон-авеню остался позади, нас окружали тишина и спокойствие. В магазине никого не было, если не считать двух продавщиц, тщательно складывавших шарфики. Одна из них — стройная брюнетка в превосходно сшитом платье — немедленно подошла к нам и окинула нас оценивающим взглядом. В вагоне метро я немного подправила макияж, но прекрасно понимала, что он далек от совершенства, и готова была к легкому неодобрению. Однако девушка лишь улыбнулась и спросила, чем она может нам помочь. Господи, как я люблю этот магазин!

— Нам понравилось колье на манекене, — сказал Страйкер. — Мы бы хотели взглянуть на него поближе.

— Сожалею, но изделия, выставленные на витрине, не предназначены для продажи. Если вы пройдете со мной, я покажу вам то, что мы можем предложить. Вас интересуют колье?

— А не могли бы мы просто…— начала я, но Страйкер меня перебил.

— На самом деле нас больше интересуют туфли, — сказал он. — Для нее.

Я удивленно уставилась на него, но он лишь улыбнулся.

— Конечно. Какой размер? — спросила девушка, поворачиваясь ко мне.