Доктор Забелина кивнула.

— В сорок шестом году чья-то жена действительно подарила больнице много оборудования. За шестьдесят лет оно пришло в негодность, только кровати исправно служат до сих пор. Я могу вам еще чем-либо помочь?

Следователь на секунду задумался.

— Мне нужна справка о его смерти.

— Справку я могу выписать хоть сейчас. А заключение — после вскрытия. Впрочем, по поводу причин смерти никаких сомнений у меня нет.

— У меня тоже, — кивнул Пономарев.

— У нас у всех они сидят в печенках! То усиление, то особый режим несения службы, то суточное дежурство, то взрыв, то ложный вызов, то новая ориентировка, то еще что-то… — По-моему, это угроза, — сказал Петров. — В бреду или нет, но угроза!

— Да, похоже. А угрозы эта публика на ветер не бросает.

— Я с вами полностью согласен, — мотнул копной рыжих волос старший лейтенант.

Он сидел в кабинете Рожкова за приставным столиком и смотрел в окно, а начальник УР расхаживал на небольшом свободном пространстве взад-вперед. На улице уже смеркалось: осень стремительно наступала, и день заметно сокращался. К тому же было пасмурно.

— То, что ты со мной согласен, Петруша, я знаю, — Рожков глубоко затянулся табачным дымом и пожевал фильтр зубами. — А слышал, что сказала прокуратура?

— Слышал, — невесело усмехнулся старший лейтенант. Пономарев написал рапорт о происшедшем и доложил прокурору, а Трегубое сказал, что бред умирающего никакого интереса для следствия представлять не может. И приказал активизировать расследование против милиционеров. Уже провели баллистические экспертизы. Первого кавказца поразили пули Петрова, второго смертельно ранили оба. Так что если захотят отдать милиционеров под суд, то основания для предъявления обвинений уже есть.

— Надо что-то раскопать на этих бандитов, — задумчиво проговорил Рожков. — Потому что сейчас они самим фактом смерти вызывают сочувствие, и оно перевешивает и оружие, и стрельбу, и угнанный «мерс»! А если окажется, что за ними целый хвост преступлений, то оценка резко изменится.

— Это точно, — кивнул Петруша. — Тогда я возьму машину и поеду в больницу?

— Давай. А я займусь угнанным «мерсом», проверю по всем учетам Вахита. Может, что-нибудь интересное и выплывет!

Рожков поднялся из-за стола и энергично вдавил окурок в черную плоскую пепельницу. После чего направился доложиться Савушкину. А Петров, спустившись на улицу, сел за руль служебной «шестерки». Натужно взревел слабенький мотор, напоминая о том, что ни «Мерседес», ни «БМВ», ни «Лексус», да и вообще ни одну из бандитских машин оперативник уголовного розыска догнать не сможет. К тому же он был обезоружен, а значит, по терминологии блатных, являлся «тихим ментом». Как при таких обстоятельствах он мог вести борьбу с преступностью, оставалось загадкой даже для него самого. Но до ЦГБ Петруша доехал довольно быстро.

Доктор Забелина находилась на дежурстве. Она вышла из ординаторской и присела на широкий, давно не крашенный подоконник.

— Вы уже третий, кто расспрашивает меня об этом человеке, — сказала она с легкой долей раздражения. — Вначале был какой-то милиционер, потом сотрудник прокуратуры и теперь уголовный розыск! А я ведь врач, а не сыщик. Могу дать историю болезни, читайте!

— Не надо, — возразил Петров. Миловидное лицо Забелиной примиряло с ее недружелюбным поведением. Зеленые кошачьи глаза, длинные пушистые ресницы, тонкие чувственные губы, узкие скулы. Ему как раз нравился такой тип женщин.