Шведка принялась убирать со стола.

— Хочешь кофе?

— Не отказался бы.

Томаш помог девушке отнести на кухню посуду и заправить посудомоечную машину. Потом Лена достала кофеварку. Кофеварка у нее была старая, стеклянный «Мелиор», доставшийся в наследство от прежнего хозяина квартиры, однако кофе в нем получалось отменным. Перейдя в гостиную, Томаш устроился на диване, Лена присоединилась к нему.

— Что же теперь? — спросила она. — Что ты собираешься делать?

— Поменять угол атаки.

— Получается, частотные таблицы себя не оправдали?

— Я просидел над ними весь вечер и все утро в Национальной библиотеке, — вздохнул Норонья. — Бесполезное дело.

— Так уж и бесполезное? Дай-ка взглянуть.

Норонья протянул девушке раскрытую книгу.

— Видишь? Здесь много разных таблиц. — Он открыл блокнот и нашел страницу, куда накануне переписал столбики загадочных букв. — Прежде всего необходимо понять, с каким языком мы имеем дело.

— А разве не с португальским?

— Скорее всего, — задумчиво произнес Томаш. — Но это может запросто оказаться и латынь. Цитировал же Тошкану Овидия. Профессор был полиглотом, от него можно ждать чего угодно.

— А у тебя есть латинская таблица?

— В этой книге нет. Но при желании ее можно найти. — Томаш полистал книгу. — С португальской таблицей я уже поработал.

— Что-нибудь получилось?

— У португальского языка есть одна забавная особенность. В английском, французском, немецком, испанском и итальянском самая распространенная буква е, а в португальском — а. Во всех перечисленных мной языках буква e составляет тринадцать с половиной процентов от всех употребляемых, а в португальском не дотягивает и до тринадцати. Вообще для романских языков характерен неустойчивый баланс между двумя буквами с незначительным перевесом е. В языках германской группы e лидирует с большим отрывом. В английском частота ее употребления составляет тринадцать процентов, а довольствуется восемью, перед ней стоит t со своими девятью процентами. В немецком разрыв еще больше. На e приходятся восемнадцать с половиной процентов, на а только пять, ее опережают n, i, r, и s.

— Значит, найти текст, в котором не встречается буква е, невозможно?

— Очень трудно. Но в принципе возможно. В тысяча девятьсот шестьдесят девятом году французский писатель Жорж Перес написал двухсотстраничный роман под названием «La disparition», чтобы доказать, что можно обойтись без е.

— Надо же!

— Этот роман вышел на английском языке под названием «Avoid», и переводчик сохранил главную особенность оригинала.

Писк кофеварки возвестил о том, что кофе готов. Лена удалилась на кухню и вскоре вернулась с кофейником и видавшими виды фарфоровыми чашками. Разместив поднос на журнальном столике, она наполнила чашки, бросила в каждую по два кусочка сахара и тщательно размешала, мелодично позванивая ложечкой о фарфор. Томаш пригубил свою порцию; кофе получился крепким, терпким и вкусным, его густой, глубокий аромат приятно щекотал ноздри.

— Ничего? — спросила девушка.

— Превосходно. Как ты считаешь, не сделать ли нам шериньо?

— Что?

— Шериньо. Ты не знаешь, что это такое?

— Нет.

— У тебя найдется водка?

Лена достала из серванта бутылку матового стекла с этикеткой, изображавшей зимнюю аллею, и надписью «Скане Аквавит».