– Смирно! – скомандовала Фонрар. Драконидицы быстро построились в шеренгу, застыли по стойке смирно и уставились на командира. Кэн обвел их бешеным взглядом. Гнев его был почти осязаем. Самки были поражены, поскольку никогда еще на них не обрушивался гнев бригадира. Драконидицы стали переглядываться, двигая только глазами.

Кэн обернулся к генералу, который меланхолично стряхивал воду с одежды. Валяющееся рядом ведро объяснило Кэну произошедшее.

– Генерал, я искренне сожалею. Глубоко сожалею. Если я могу чем-нибудь…

При слове «генерал» драконидицы тихо ахнули.

– Итак, это мои сестры, – холодно прервал его генерал. – Интересным вещам вы их обучаете, бригадир.

Аураки обладали гордым независимым характером, они всегда ревниво относились к своему особому положению среди драконидов и требовали выказывать им знаки уважения. Они не переносили, когда в их присутствии кому-то, кого они считали ниже себя, оказывали большее почтение, чем им самим. Теперь Кэн понял, что даже сильнее, чем сам инцидент с водой, генерала задело то, что драконидицы встали по стойке смирно не перед ним, аураком, а перед каким-то бозаком, который к тому же ниже его по званию. По тону генерала Кэн понял, что тот не исключает возможности, что все это было подстроено самим бригадиром.

– Я прошу вас, генерал, – почтительно продолжил Кэн. – Прошу быть к ним снисходительным. Они еще так молоды и никогда не видели драконида вашего положения и звания.

Фонрар сглотнула и вышла вперед. Она вся заледенела от страха, но это было ее подразделение, и она не могла позволить бригадиру извиняться за них и брать на себя вину за поступок, к которому он не имел отношения.

– Простите, генерал, – сказала она, отчаянно стараясь, чтобы ее голос не слишком дрожал. – Если на кого и надо сердиться, то только на меня. Я здесь командир, и плохое поведение подразделения моя вина. Бригадир ничего не знал, мы хотели подшутить… над одним из наших младших офицеров, – под колючим взглядом генерала Фонрар почти покинули остатки мужества, но она упрямо продолжала, скорее для Кэна, чем для Маранты. – И мы готовы понести любое наказание.

– Генерал… – начал Кэн.

– Достаточно! – генерал поднял лапу. Пасть его скривилась, обнажив желтый клык. – Мальчишки, они и есть мальчишки… Особенно если они девчонки! – и генерал засмеялся.

Кэн тоже рассмеялся и бросил быстрый взгляд на Крезела и других драконидов, поддержавших генерала своим хохотом. Драконидицы напряженно молчали. Они ничего смешного не видели. Фонрар вообще боялась, что больше никогда не сможет смеяться.

– Ладно, они допустили оплошность, не будем судить их строго, – сказал Маранта, отсмеявшись. – Смотри-ка, как они выросли, Кэн, совсем большие. Настоящие воины, но рыхловаты. В свое время нам приходилось сражаться за каждую крошку хлеба, которую нам давали. Не помню, чтобы в детстве я чувствовал себя сытым хоть раз. Много еды приводит к слабости, запомните это, Кэн.

– Да, генерал, – вежливо согласился Кэн, – я запомню.

– По-моему, вы их перекармливаете, вам стоит побольше заниматься с ними на улице. Побольше физических упражнений – борьба, бокс и прочее.

– Простите, генерал, но это вряд ли возможно, особенно в свете сегодняшних событий. Дело чуть не закончилось бунтом…

– Пустое, – отмахнулся генерал. – Ребятам было просто интересно. Трудно их за это винить. Теперь они все видели, и больше проблем не возникнет, – он прищурился и посмотрел на Кэна. – Вас еще беспокоили сегодня?

– Нет, генерал.