«Договорились, — не стал я спорить с эмпаткой, — а что конкретно тебя смущает?»

«Только не смейся. У меня либо паранойя, либо это дерево имеет на мой счет вполне себе явные эротические фантазии».

Я титаническим усилием удержал серьёзное выражение лица и продолжил разговор с хозяином дубравы:

— Жером, а при каких условиях должна храниться древесина? Температура, влажность, возможно, ещё что-то?

— Граф, вы думаете мои предки не пробовали упростить технологию? — со снисходительной улыбкой отвечал Жером на мои вопросы. — Нет, если вы умеете управлять временем…

— Нет, такой способности у меня нет, — пришлось расписаться в бессилии. — Но, возможно, у вас есть готовые бочки или что-то я смогу перекупить у кого-то из ваших прошлогодних заказчиков?

— Готовых нет. Мы не убиваем деревья впрок. Пять десятков ждут отправки к князю дель Ува в Пьемонт. Если сможете убедить его…

М-да, с дель Ува после всего произошедшего связываться не хотелось, поэтому я решил следующее:

— В любом случае я оставлю аванс на поставку в следующем году, ну а вас, если не затруднит, попрошу всё же показать свою дубраву. Не просто же так вы решились допустить нас в святая святых.

* * *

Мы шли сквозь ровные ряды деревьев по аккуратным дорожкам. По сравнению с всё ещё холодной Скандинавией, юго-запад Франции радовал непривычным тёплом. Воздух был по-весеннему свеж и чист, а погода радовала ласковыми солнечными лучами.

Жером рассказывал о местном укладе жизни, а я же почему-то вспомнил дубовые амулеты, выданные мне ещё во время противостояния с Олегом Крысиным.

— А вы не думали заняться изготовлением защитных амулетов против магии смерти?

Мой вопрос выбил собеседника из колеи. Я вкратце рассказал историю из собственного противостояния с магом смерти.

— В любом случае у вас должны оставаться остатки древесины, так почему бы не попробовать? Скооперируетесь с кем-то из магов жизни и будете иметь небольшую прибыль не только от бочек.

— Не думаю, что в таком случае нас обойдёт внимание президента, — тяжело вздохнул хозяин дубравы, — мы и так обошлись малой кровью за занятый нейтралитет во время революции. Владение же подобными амулетами станет прерогативой силовых ведомств, а где военные, там и принудительные планы поставок с огромными штрафами за просрочку. Выпиливать же всю дубраву по прихоти президента я не буду. Потому в нашем случае спокойствие стоит гораздо дороже утраченной выгоды.

Я не стал спорить. Не все стремились вращаться в сфере интересов больших денег и высокой политики. Я уважал и такой жизненный подход, тем более сам старался его придерживаться. Вот только нихера у меня не выходило.

Мы беседовали, когда я ощутил на себе голодный взгляд. Стараясь не подать виду, я осмотрелся, чтобы определить направление опасности. Вот только в нужном векторе условно живых существ не было. Лишь деревья, сотни и тысячи деревьев. Дар крови подсказывал, что на ближайший квадратный километр нет ни одного носителя крови, кроме нас с Жеромом. Но кто-то же облизывался на меня, причём делал это ни капли не скрываясь.

Определившись с направлением, я решил идти напрямик, игнорируя дорожки. Жером, заметив моё сосредоточенное выражение лица, умолк и шёл следом.

Спустя метров сто я остановился у чахлого дерева высотой в три человеческих роста. Оно было гораздо моложе остальных и росло на пересечении нескольких лесных дорожек. Казалось бы, дерево как дерево, но на энергетическом уровне оно выдавало себя с головой, напоминая мне Гемоса в самом начале наших с ним отношений. Такая же вечно голодная и неразумная форма жизни. Вот только Гемос пожирал людей, а это, кажется, умудрилось за пятнадцать лет присосаться не только к деревьям, но ещё и к родовому источнику Шен дю Лимузенов.