Точка всё продолжала падать, а рядом с ней падал дракон. Водная гладь приближалась слишком быстро, и мне это не нравилось.

— Почему он её не ловит⁈

— Не смей! — Райо придержал меня, готового сорваться в полёт, крылом. — Смотри внимательно!

Я всматривался, но не понимал, что должен был увидеть. На всякий случай я открыл портал непосредственно над водой, с выходом прямо мне на крылья.

'Смотри! — скомандовал адамантий. И лишь теперь я понял, что имел в виду Райо.

Ольга не падала. За спиной у неё появились эфемерные крылья, с которыми она пыталась совладать. Дракон же рядом что-то ей говорил и советовал, подбадривая и подшучивая.

«Убери портал, — тихо посоветовал адамантий. — Тебе придётся научиться ей доверять».

Я последовал совету и почувствовал от Ольги благодарственный отклик. Лишь тень от эмоции, но она была направлена на меня.

До воды оставалось не больше десятка метров, когда крылья, наконец, распахнулись у неё за спиной, и, улавливая потоки воздуха, Ольга взымала в небо. Её счастливый заливистый смех колокольчиками звучал у нас в ушах. Нас обдало эмоциями, словно мы приняли самую забористую алхимию или вкусили божественной крови.

Райо, похоже, чувствовал то же самое, ибо только хэкнул рядом, чуть раздавшись в размерах. Борей с Ольгой взмыли в небо уже парой, а после так же камнем ухнули вниз. Но если Ольга дотерпела почти до самой кромки воды, то дракон распахнул крылья чуть раньше, издал победный рёв и рассыпался на мириады молний, осветивших небо. Ольга закричала и едва совладала с крыльями, опустившись на один из валунов. Подняв голову в небо, она кричала во всю силу, выливая всю затаённую боль и вину.

Вокруг неё осыпались звёздами осколки некогда сильнейшего из живущих эргов, дождавшегося перерождения своей любимой через сотни тысяч лет и поставившего её на крыло.

«Забирай её, быстро! Здесь сейчас такое начнётся…» — с тревогой обозначился адамантий.

Я и так видел, что молнии не переставали бить в океан, вокруг закручивалось множество смерчей, а посреди всего этого безумия сидела Ольга, закрывшись ото всех крыльями. Возле эмпатки я оказался спустя секунду и рассмотрел то, чего не увидел ранее с другого ракурса. Она обнимала яйцо со смерчем внутри, который всё ускорялся, подчиняясь её эмоциям. А вот поверх яйца я рассмотрел фигурку не то из горного хрусталя, не то из оникса. У меня шевельнулось узнавание. Пока ещё фигурка казалась живой, но искры внутри неё всё сильнее затухали. Уж больно мне это напомнило ключи для одушевления кладок.

'Это же его душа? Я правильно понимаю? — не знаю, почему уточнил я у адамантия.

«Похоже на то. Я такое первый раз вижу. Обычно сами маги не могут заточить свою душу после смерти».

«Есть идея! Поможешь?»

Адамантий даже ничего не ответил, лишь эмоция поддержки подтвердила его согласие.

— Райо, открывай портал к нашей кладке! Срочно!

Дед не сплоховал, выполнив требуемое.

— Одному яйцу не хватило артефакта. Йорд ушёл к сыну. Какое?

Райо указал на отдельно лежащее яйцо. Оно даже цвет имело более блеклый, чем все остальные.

Я взял в руки одиночку и приложил к нему хрустальную фигурку маленького дракончика, а после попросил адамантий покрыть их вместе в одну поддерживающую сеть, чтобы у души вышло слиться с эмбрионом.

«Но сила этой души отличается от аспидовой. Может, поищешь ещё артефакты?»

«Сила этой души соответствует аспидовой верой и верностью! — возразил я. — Для нас будет честью, если в нашем роду переродится такая душа!»

Яйцо покрылось серебристой сеткой, оплетая мелкие чешуйки божественным металлом, а сама фигурка дракончика будто начала таять, растекаясь по поверхности.