Я же имел задатки Творца, судя по моим селекционных художествам, но до полноценной величины мне было ещё расти и расти. Каким бы пафосом ни лучились мои речи, однако я всегда объективно оценивал собственные силы и ресурсы, потому сегодня играл в оркестре вторую скрипку. Точно также свои силы оценивал и адамантий, понимая, что его задача — отвлечение внимания, тогда как моя…

Моя задача была страшнее и даже самоубийственней, чем изначально мне виделось. Ну да менять ничего уже не хотелось.

Рациональное использование ресурса — то, что прививалось, вколачивалось, вдалбливалось и впаивалось нам в Обители. Однако же рациональность не должна была терять человеческое лицо. Именно поэтому я секунду помедлил, прежде чем сошёл по щиколотки в кровь, пролившуюся дождём после жертвы Великой Матери. Изначальный план был другой. Но наличие подобного ресурса изменило всё.

— Прости, — искренне попросил я прощения у покровительницы, — уж не знаю, ради этого момента мы впитывали твой кодекс или ради иного, но последнюю свою битву ты выиграешь уже после смерти.

Двести магов, несущих искру кровавого безумия, выстроились вдоль берега озера. Они не задавали вопросов. Связанные со мной кровным родством, они смогли увидеть, с кем и ради чего мы боремся. У многих на губах играла шальная улыбка, а по связи пришла волна удовлетворения и поддержки. Их подняли из вечного сна не ради прихоти. Цель не просто достойная, она — максимальная из возможных. Потому две сотни колен моего рода сейчас вверяли свою жизнь и смерть в мои руки.

Кровь каждого была нужна, жертва каждого была необходима, но особая роль в битве отводилась именно нашему родовому безумию.

Как там было: «Безумие может быть во благо»? Не хотелось мне проверять сию теорию на себе, но выбора не оставили. Я с прилежанием ученика принялся вырезать на себе руны с порядковыми номерами своей родни, каждая из которых должна стать вместилищем для нового семени безумия при смерти носителя. Дело, в общем, нехитрое, всё равно что переманить на себя чью-то болезнь. К тому же, имея собственное безумие, скажем так, божественного уровня, я, как и в случае с адамантием, мог надеяться стать магнитом для всех остальных семян рангом пониже.

История рода началась с жертвоприношения родных в далёкой деревне, и им же история завершится. Циклично и символично.

Руны же нужны, чтобы хотя бы на какое-то время меня не разорвало на части. Как два осколка адамантия находились рядом в пустыне, но не сливались, так и мне нужно было время, чтобы успеть выполнить задуманное, до того как безумие завладеет мной полностью. Каждая руна окроплялась кровью одного из родичей в качестве приманки.

Эфемерные когти с лёгкостью вырезали на теле отметины. Когда вся доступная мне поверхность для художеств закончилась, родня по одному принялась подходить и вырезать самостоятельно руны у меня на спине. Каждый вырезавший оставлял каплю крови в качестве маяка, и словно накопитель встраивался в конструкт, силовыми линиями которого стала кровь Великой Матери, смешанная с моей.

Когда-то сильно раньше оракул показал мне видение, как я поддаюсь кровавому безумию. Он даже пытался воспроизвести конструкт, который сейчас столь естественно узел за узлом выстраивался вокруг меня и вокруг воюющих Творцов. А ведь мы ломали головы годами в поисках расшифровки, ключа… хотя бы намёка. Никому из нас и в голову не могло прийти, что в силу малого возраста Атараши просто не знал таких чисел, такого количества энергетических узлов и накопителей, которое сейчас использовалось мной. Поэтому его цифры повторялись в разных вариациях. Он не понимал, как объяснить, что видит. Зато сейчас пазлы множества головоломок моей жизни тихо вставали на свои места. Тут тебе и кровавое безумие, и связь, и жертва… Всё как предсказывали.

Что могли сделать двести колен одного рода, особенно в добровольном ритуальном жертвоприношении? Поверьте, немало.