Адамантий, словно в чудовищном замедлении, опустился на одно колено и склонил голову в знак уважения. Я же усиленно пытался прирастить новый орган в груди, потому на подобные геройства сейчас не был способен.

— Великая! Первотворительница! Уповаю на твоё благоразумие и рационализм… — начал было Адик.

— Тебя мы уже однажды слушали… — оборвал глас адамантий на середине подхалимской фразы. — Теперь хотим услышать его.

А я мало того, что не испытывал особого пиетета к гостье, так ещё и не горел желанием общаться. Уж очень меня задело, что явилось это, лишь когда Творцу техносов стала угрожать опасность. Безумие вытрясало из него всё дерьмо. Пока что это было больше похоже на выбивание пыли из пыльного ковра, но фракция осколков постепенно увеличивалась.

Признав мои притязания, Вселенная не призвала его к ответу… зато, когда Творцу поплохело, тут же примчалась. О какой объективности или рационализме тут могла идти речь?

— Молчишь? — ехидство в голосе Вселенной, если это была она, плескалось через край.

— Вы меня уже осудили, к чему сотрясать воздух?

— Ну отчего же… у нас же каждый норовит причинять добро и справедливость по собственному разумению. Вот и ты… туда же… великий восстановитель равновесия.

Надо мной открыто насмехались и провоцировали, но мне отчего-то было безразлично на всю эту возню. Усталость физическая, очередная близкая смерть и моральное опустошение не оставляли ни сил, ни желания играть в политические игры.

— Я защищал свой мир.

— А он защищал свои… — вернула мне подачу Вселенная.

— Уничтожая чужие…

— Лучшая защита — это нападение, может, слышал?

Мне кажется, или надо мной сейчас изящно насмехались.

— К тому же… ты недалеко ушёл от Творца техносов… заявиться в его мир и создать свою версию, скажем так, было самой что ни на есть защитой в нападении, — не преминули припомнить мне моё случайное творение.

Здесь мне возразить было нечего. Уже из чувства противоречия ответил:

— Я хотя бы никого из Высших не убивал.

— Ой ли⁈ Если бы не твои действия, Великая Кровь и Система были бы живы…

О-о-о! Миры разные, а методы всё те же, я прямо-таки ощущение дежавю словил второй раз за этот бесконечный день. Похожую вину мне уже вменяли после нападения на Обитель и предательства Миро.

— То, что они не живы, не означает, что они мертвы, — пожал я плечами. — Вам ли не знать… У Системы есть тело, и кое-где, я почти уверен, хранится цифровая копия сознания. А Великая Мать… даже сейчас, стоя по щиколотку в её крови, я ощущаю пульс её жизни. Она перерождается. Потому…

— Потому ты посчитал себя вправе отменить мои наказания и собрать воедино низвергнутую мной сущность, лишив основы жизни колыбели? Не слишком ли много на себя берёшь?

— Я вернусь на слу… — заикнулся было адамантий, но был прерван мной.

— А толку от этих колыбелей? Если ради них резня такая идёт? Естественный отбор устраиваете? Особый фон нужен? Так обезглавить фракцию — это не естественный отбор, это обречение на вымирание.

— И это существо будет говорить мне об обезглавливании, при том, что сейчас занимается тем же с другой фракцией, — ехидно указала мне Вселенная на замерших в пляске безумия врага и нечаянного союзника.

— Я? — делано изумился я подобному утверждению. — Творца техносов наказывает некое иное существо, выросшее из вашего семени. Я вообще не при чём. Думал, это вы решили досадную ошибку в равновесии исправить, — я сейчас в наглую приписывала собственные выкрутасы Вселенной.