— Ты сгущаешь краски, — возразил Пётр Алексеевич, но уже не так уверенно. Словам родного сына он верил больше, чем допросам и показаниям ментаторов.

— Хорошо, допустим, — как-то вдруг резко сдался Андрей, — зайдём с другой стороны. Когда мы осваиваем новую изнанку, что мы делаем? Ну?

— Ставим аванпост и собираем образцы местной флоры и фауны для определения их полезности и эффективности, — не задумываясь, ответил император.

— А если среда излишне агрессивна? Если аванпосты уничтожаются один за одним? — продолжал допытываться принц.

— Присваиваем изнанке статус «условно обитаемой» и «неподходящей для освоения» на определённый период. По окончанию срока совершается очередная попытка с учётом использования новых типов оружия и артефактов.

— Отлично! Условно, и эти земли когда-то имели такой статус, пока не появился кто-то из Комариных и не смог закрыть прорыв кровью. Тогда эти земли стали условно обитаемыми, — проводил аналогии Андрей. — А теперь, как ты думаешь, какие задачи были у этих иномирцев? Аванпост установить у них не вышло, встретив жёсткий отпор.

Императору вдруг стало интересно рассуждать вместе с сыном. Он понимал, что Андрей подводит его к какой-то мысли, которая принципиально должна изменить всю картину:

— Но тогда они должны были каким-то образом взять образцы. Ни один труп не имел при себе ничего подобного.

— К сожалению, они взяли, — сын тяжело вздохнул, словно собираясь с мыслями. — Когда я пришёл в себя в лазарете, Светка проверяла беременных, попавших под воздействие иномирной магии. Были опасения, что она может привести к мутации и смерти плода. Хвала богам, а в данном случае Комару, что обошлось.

— Осторожнее с восхвалением чужого тотема, — предостерёг император сына.

— Суть не в этом. С учётом агрессивности магии у меня сложилось такое ощущение, что она искала себе носителей или проверяла женские организмы на сопоставимость видов.

— В этом я мало что смыслю, — попытался было сменить тему Пётр Алексеевич.

— Ой ли, папа? — криво усмехнулся Андрей. — А то ты не читал отчёты Имперской службы безопасности об экспериментах на обитаемых изнанках, в рамках которых какой-нибудь очередной аристократ пытался вывести смесков с местными расами? Думаешь, образ мышления иномирцев отличается от нашего?

— Но никто же не пропал, — возразил император, но, увидев выражение лица сына, переспросил: — Или пропал?

Андрей кивнул, не став называть имён. Это была не его тайна.

— Но тогда нам тем более нужны образцы их оружия! — вернулся к изначальной теме отец.

— Нет. Опасность от их изучения превышает вероятность положительного исхода. И в этом случае я всё-таки считаю, что случившееся — внутреннее дело Комариных. Если бы не я, то никто бы на этот прорыв не приехал с такой поддержкой. Мы бы даже не узнали ни о чём подобном. Три сотни лет их род выполнял свою клятву, защищая империю на этих рубежах. И, уж прости, но, судя по увиденному, умеют они это лучше, чем мы. Не стоит нарушать твой любимый девиз: «Работает? Не тронь!»

Император смотрел на сына. Тот откинулся на деревянную спинку стула, пытаясь скрыть слабость. Землисто-серый цвет лица, серые круги под глазами, воспалённые красные белки глаз и лёгкий тремор рук были лишь цветочками.