Равные среди равных… Но добавлял, что это было очень давно. Теперь это страна, которая потеряла сначала свою территорию, а затем и свою историю и судьбу, и от этого ему было грустно.

Были мечты и желания захватить трон Римской Империи и снова сделать ее великой. Я тогда еще уточнил, а хотят ли они сами? Были сомнения, что это только его желание.

Но нет… Хотят, как оказалось.

Рим был велик, пока им правили особы императорской крови в одном лице. Но когда последний Император, во время войны с Российской Империей, пропал без вести, это стало концом великой страны. Власть захватил Сенат, которому было плевать на всё, кроме одной вещи — денег. Армия постепенно была распущена, а деньги воровали немыслимыми объемами. Спорные земли продавали, а их в прошлом у них было очень много. Это сейчас остался один несчастный «сапог».

Мрачное время наступило для страны, и золотой век для сотни сенаторских семей, и всех тех, кто был с ними связан. Люди в такой моральный упадок пришли, что даже легенду себе придумали.

«Однажды истинный Император вернется, и Сенат научится плакать!»

Глупая легенда, однако, но что я вижу? Сейчас перед собой я вижу старика, который и есть этой самой легендой. Сидит и пьет чай из моего термоса.

— Знаешь, молодой Галактионов… — обратился он ко мне. — Мне очень много лет, а я вкуснее чая не пил в своей жизни. Именно так мне кажется сейчас. А за этот бутерброд, без сожаления, я смог бы отдать… — он задумался. — Года два назад руку мог отдать лишь за возможность прикоснуться и вдохнуть его аромат.

— А ты случайно не откинешься от эйфории? Может, я зря дал тебе еду? — видел я людей, которые после длительного заключения сходили с ума, когда опять начинали пользоваться простыми вещами.

— Ох… — набрал он полные легкие воздуха. — Не дождется мир моей смерти! — Я ведь сбился уже со счета, сколько здесь нахожусь. Но очень давно. Ты думаешь, что меня сможет убить кусок хлеба?

Вообще-то, я так и думал, но решил промолчать.

Кстати, бутерброды, и правда, хорошие. Мне их Аннушка сделала, с любовью.

Пока он жевал, то сам, того не понимая, дал мне время подумать. Как поступить? Я уже понял, что Годарт захотел вернуть фигуру его значимости не просто так. Скорее всего, Римскую Империю ждет потрясение. И война… Это на руку Годарту. Одно дело — биться против объединенной Европы, другое — расколоть ее в сомнениях. Уверен, что очень многие, узнав что Марк Аврелий жив и снова в строю, задумаются о последствиях противостояния с ним. А если Годарт и Марк смогут заключить союз, то полагаю, что остальную Европу ждет сюрприз, вообще, гигантских масштабов.

С одной стороны, нет, это со всех сторон будет для Российской Империи выгодно, но вот с другой… Не просто же так его сюда посадили. Хотя, по словам узника, а мы успели пару часов поговорить, его сюда заточил Сенат. Перед пленом он воевал с Империей, и ничего серьезного не должно было произойти. За год закончилась бы война, и тогда он вернулся бы домой и подавил мятеж, о котором ему сообщили. Чего он не предполагал, так это о предателях в своем окружении. По факту, его предали самые близкие друзья. И отдали Российскому Императору, полагая, что тот его убьет, а они лицемерно смогут обвинить в этом Империю.

Не убили… Но предателям об этом не сказали.

— Отвлекись от еды, — вдруг позвал его. — Хотел уточнить… Ты сказал, что тебя предали даже союзники. А Коронат был среди них?

— Был ли Коронат? Ха ха ха… — не удержался он и рассмеялся.