— Что⁈ — по идее, князь должен был закричать это слово в ярости, но он был настолько изумлён, что выдавил из себя какой-то тонкий писк. — Как? Что? Как это случилось?

— Я без понятия, мой господин! Но прямо сейчас мне тоже надо сваливать, дабы у вас всё ещё остался живой начальник гвардии.

Связь прервалась, а князь с изумлением смотрел на молчащую трубку. Наконец, ярость достигла его мозга, и он стукнул кулаком по столу. Вот только неудачно попал по маленькой чугунной сковородке. Сначала в лицо ему прилетела жареная картошечка, а затем и сама сковородка. Да, сегодня явно был не его день.

* * *

Это была эпичная заруба! Всё, как я люблю. В лучших традициях Ордена Охотников, когда мы выходили против намного превосходящих сил противника, и враг был повержен без малейших потерь с нашей стороны.

Но тут у меня братьев Охотников не было, поэтому я чуть-чуть считерил. Я взял в атаку с собой только тех, с кем точно знал, что ничего не случится.

Это был я, братан Деган, со своими каменноголовыми подельниками, бессмертный прапорщик, и Карамелька, которую, если что, всегда прикрою.

Один сидел сейчас на самой высокой башне, с новым подарком для генералиссимуса от адмирала Шнырьки. Мелкий Шнарк спёр у Арнольда его артефактный бинокль и торжественно подарил крысюку. Это, между прочим, многого стоило! Шнырька не уважал никого, кроме меня. Да и уважение ко мне он выражал как-то странно, иногда забывая, кто здесь главный. А Одина он считал, как минимум, равным. Когда я его подколол по поводу того, что у него появился новый друган и спросил, какого хрена он теперь дарит ему подарки, Шнырька на секунду исчез, а потом появился в адмиральской фуражке и с саблей, и важно ответил:

— В чеш-ш-шть дня военно-морш-ш-шких щ-щ-щил!

И с хохотом смылся обратно в тень. Не знаю, откуда он узнал про день военно-морских сил, и существует ли он в этом мире, но автограф на бинокле стоял Шнырькин, фирменный. Но Одина это нимало не смутило, а вот следить за полем боя ему стало гораздо удобнее.

А ещё перед самым выходом из крепости я устроил маленькое представление. Северяне не могли напрямую напасть на имперские войска, поэтому, по моему замыслу, они устроили небольшие провокацию. Дирижабли неспешно подлетели и остановились над лагерем противника, а потом вниз с завыванием полетели «страшные» бомбы. На самом деле, это были просто пустые металлические бочки из-под сидра, но за счет своих дырок вой был устрашающий.

Братия Меньшикова не выдержала, и открыла огонь по северянам, на что флегматичный капитан «Фрейи» сперва сделал предупредительный выстрел в воздух, а потом накрыл их лагерь со всех стволов. После этого, по моему приказу, они снова отошли в крепость. Не было задачи всех уничтожить, была задача посеять панику, и это северянам прекрасно удалось.

Твари из-под земли, северяне сверху, и мой отряд «отмороженных» с фланга.