— Познакомьтесь, это Один. Влад, познакомься. Это Влад. Он будет нас охранять, но по большей части, я так думаю, присматривать, — сказал я крысюку.

— Здравствуй, Влад, — прохрипел Один, и глаза у «безопасника» полезли наверх.

— Влад, скажи мне еще, что ты о нем не слышал.

— Да, конечно же, слышал, — улыбнулся «безопасник». — Сложно не услышать о таком странном существе… питомце… Извини, а как мне его называть? — посмотрел на меня Влад.

— Я же сказал — Один. Его зовут Один, — улыбнулся я, забавляясь растерянностью виконта.

— Но он… — продолжал настаивать Влад.

— Что ж ты такой непонятливый, виконт. Он — Один. Можешь его звать Самурай. Это так, прозвище для своих. Правда, Один? — повернулся я крысюку.

— Слово господина — закон! — он почтительно поклонился.

Влад перестал выяснять, хотя его удивление, конечно же, я понял. Бессловесные твари, которые следуют приказам призывателей — есть в этом мире. Разломные чудовища, скованные артефактами и подчиняющиеся голосу хозяина — есть такие. Но лично я не встречал разумных существ, так сказать, на вольном выгуле.

К примеру, все знали, что вулканические пантеры обладают зачатками разума. Вот только они, бедные, страдали, находясь под действием укрощающих их артефактов, которые подавляли, как волю, так и разум. Но разумный крысюк… Подозреваю, он первый и единственный в своём роде. Что ж, обо мне и так ходит куча слухов. Пускай добавится ещё один. Как говорила Анна, любой пиар хороший.

— Этот… Один… будет жить с вами? — уточнил Влад.

— А что, на таком большом корабле не найдётся для моего самурая отдельной каюты?

Глаза Влада снова расширились, но он кивнул.

— Конечно, найдётся.

— Вот и порешали. Скажем так, Один — мой друг. Вот, в соответствии с этим знанием, к нему и относитесь. Что-нибудь ещё?

— Ну, я могу проводить вас до вашей каюты, — он повернулся к крысюку. — И до каюты Одина.

— Буду благодарен. Обрисуешь ситуацию в двух словах.

Пока мы спускались на нижние палубы, Громницкий обрисовал ситуацию. Главой делегации был, ни много, ни мало, канцлер Румянцев. Оказывается, Императрица не стала рубить с плеча и выгонять его взашей, так, как она поступила с министром обороны. Но это было как раз неудивительно. Румянцев был похож на изворотливую крысу, да не в обиду будет сказано Одину. При желании, он мог оказаться чрезвычайно полезным. А такое желание у него, конечно же, было.

С приходом Императрицы в себя, все его наполеоновские планы рассыпались в прах. После того, как Болконский провёл с ним разговор «тет-а-тет», он вообще стал ниже травы, тише воды. Что ж, мне, по большому счёту, на это пофиг, разве что неудавшееся покушение на Хрулёва мне не нравится. Но и тут он был, по факту, прав, уничтожая оставшегося инквизитора, что де факто был вне закона. Хотя, с другой стороны, этот боевой дед должен рано или поздно вернуться, и мне кажется, что при желании он сам расскажет Румянцеву всё, что о нём думает, а также о его поступке. А скорее всего, и даже покажет. И тогда ему жить останется явно недолго.

Кроме этого, в делегации были чиновники и аристократы, фамилий которых я не знал. Хотя нет, одну точно запомнил. Граф Юдашкин.

— А что «Триумф» делает здесь? — ткнул я пальцем в его фамилию.