Удивительно, но медальон девочке оставили. Такое ощущение, что мерзкие люди, которые пришли за ними, как будто не видели его. Один из них даже разжал маленькую ладонь у девочки, с недоумением посмотрел на медальон, как на пустое место, и ничего не сделал.

Потом их привезли в какое-то страшное, грязное и вонючее место и начали выгружать из машины. Те, кто мог идти — шли сами. Её же маму схватили за ногу и бесцеремонно потащили по земле. Василиса, сдерживая слезы, прикусив губу, бежала сзади, стараясь не отставать. Девочка пыталась поддерживать голову мамочки, чтобы она не билась об каменный пол.

Так их и дотащили до камеры, где бросили её мать в угол, как половую тряпку. В помещении уже были люди, испуганные и сломленные. Кто-то из них рыдал, кто-то стонал, но большинство находилось в своеобразном ступоре, бессмысленным взглядом глядя перед собой, и при этом раскачиваясь.

Василиса мало что понимала из разговоров, ей было непонятно, что такое «разобрать на органы» и «все мы тут доноры». Она не знала, что это такое, но её детского ума хватило понять, что это что-то очень плохое, и все находящиеся здесь люди обречены на смерть.

Потом мама совсем перестала приходить в себя. Василиса уже собралась заплакать, но когда сжала медальон, в голове у неё раздался чёткий и ясный голос: «Я уже здесь!». И она верила этому голосу.

Буквально в эту самую секунду снаружи раздался шум, взрывы и крики. Кто-то из узников, что чувствовал себя более-менее здоровым, попытался заглянуть в узенькое окошко, которое находилось под потолком. Как он сказал, там на улице кто-то сражается, кто-то прямо сейчас пришёл и убивает охрану.

Люди оживились, и начали кричать в окошко:

— Мы здесь! Спасите нас! Помогите!!!

А Василиса крепко обнимала мать одной рукой, чья голова лежала на её маленьких детских коленях, а второй рукой крепко прижимала к себе медальон, который как будто становился теплее.

И безостановочно шептала, как будто мамочка может её услышать:

— Всё будет хорошо… Всё будет хорошо… Всё будет хорошо…

Вот-вот должно было прийти спасение, но тут странные звуки раздались из коридора. Одна из женщин в их камере заглянула сквозь решётку прутьев. Через секунду она была отброшена назад, а из головы у неё потекла кровь.

Люди заголосили и заметались в панике:

— Они убивают заключённых!

Все стали пытаться спрятаться, но это сложно было сделать, потому что в камере не было никаких других предметов. Василиса с ужасом увидела, как один худой мужчина попытался спрятаться под телом убитой женщины. А выстрелы в коридоре становились всё громче и громче.

Лязгнул замок. Решётка двери отъехала в сторону, и внутрь шагнул мужчина с перекошенным от злобы лицом. А дуло большого ружья, из которого всё ещё выходил дымок, направилось прямо на Василису.

— Я не боюсь!

Василиса вскочила на ножки и широко раскинула руки, прикрывая собой мать.

— Ты плохой! Тебя накажут! — сказала она с вызовом.

Мужчина криво улыбнулся, и даже покачал головой. А после этого нажал на спусковой крючок. Грянул выстрел.

Василиса улыбалась, потому что медальон ей только что сказал: «Всё хорошо».

В этот самый миг между злым дядей и маленькой девочкой из воздуха появился силуэт мужчины. Пуля, вылетев из ствола, разбилась об грудь незнакомца, не причинив тому ни малейшего вреда. А затем время вокруг Василисы как будто замерло.

Разумом она понимала, что всё, что она сейчас наблюдает, произошло в считанные мгновения.