Это доходило до глупости. Ведь аристократы шли в услужение к более сильному Роду, и платили ему так званую дань за то, что он будет их защищать, в случае чего. Так рождались политические союзы.

Слабая аристократия — это мертвая страна, так говорил её отец. А в Империи аристократы сильные, но глупые… Пока не станет поздно, они не спохватятся. Это, наверное, первый случай в истории Империи, когда ещё не поздно, и они бегают наперегонки и вооружаются. Биржа инструкторов просто рухнула за одну ночь. Более десяти тысяч человек были разобраны на контракты, и люди требуют еще. Ведь новобранцев набрать — это полбеды. Нужно ещё их обучить.

Не бывает дыма без огня, так и тут вышло. Александр, как сделал нервы всем, так и одолжение. Может, даже в душе она радовалась за него, поддерживая такое его решение. Так было ровно до того момента, пока в дверь не постучали, и в комнату не вошла её молодая служанка.

— Госпожа! Вас просят включить телевизор. Имперские новости. Говорят, срочно!

— Хорошо, — сдержанно кивнула Императрица девушке, и неторопливо взяла пульт.

Хотя сделала она это медленно, но ей хотелось как можно быстрее включить новости. На сердце было тяжело, и не зря. Когда она нашла нужный канал, то первым делом увидела лицо Саши.

— С этого момента они являются Галактионовыми, и точка! Если хотите оспорить этот момент или уличить меня во лжи, говоря, что Галактионовы мертвы, то прошу сказать это мне лично, — говорил он серьезным голосом. — Только попрошу заметить, что разговор у меня короткий. Могу показать хабаровские списки тех, кто пытался возражать мне или как-то навредить. Аристократов там хватало…

У Лизы екнуло сердце. Такие слова, и во всеуслышание!

— И еще я хотел бы, под конец нашей конференции, добавить, — а теперь его взгляд изменился, и очень сильно. — Если я узнаю, что какие-то идиоты решили, что у меня есть и другие родственники, и устроят Охоту на ни в чем неповинных людей… Или вдруг найдут кого-то, и… Неважно, какие мысли и желания у них будут, — вдруг Александр зажег свою ауру, и это выглядело устрашающе даже через объектив камеры. — Я уничтожу таких, и сделаю это без сожалений и угрызений совести! За свой Род я готов бросить вызов хоть всему миру! Впрочем… Не факт, что я не сделаю этого, в любом случае. Человечеству нужно кое-что понять, без этого оно просто умрет. Вот только, как я погляжу, самостоятельно вы учиться не хотите. Что ж… Многие мои старые знакомые… очень старые… считали, что во мне пропадает талант преподавателя… ну, или просто я люблю, когда все вокруг будет по-моему. В общем, поживем — увидим. Все, нам надоело, заканчиваем!

Он развернулся и ушел. Женщина и девочка, которые сидели рядом с каменными лицами, встали и молча пошли за ним следом.

Тишина стояла не только в кабинете у Лизы, но и в студии, где проходило интервью. Его слова… Именно за такие слова и такое отношение в прошлом уничтожили предков Галактионова. Этот Род не признавал авторитетов, и не соглашался на какой-либо внешний контроль. Этот Род, во имя каких-то собственных придуманных принципов и эфемерной справедливости, угрожал всему Миру, и делал это прямо и открыто.

Впрочем, несмотря на его слова, Лиза не могла не поразиться тому, что видела.