— О, я помню, — фыркнула Пандора. — Ты тогда сказала: «Просто проверить». А мы неделю откачивали Ардагония, того бога войны, который сказал, что твоя печать просто детская игрушка.

— И снова проверим, — улыбнулась Морана.

Тёмная медленно подняла взгляд к небу. Там, в искривлённой глади, дрожала будущая война. Пока ещё на границе. Но совсем скоро — здесь.

— Мы не просто выходим в поход, подруги. Мы выходим… в хроники.

Они были готовы к войне. Впрочем, не только они. Все, кому Сандр бросил клич, знали, на что они идут, и к чему нужно быть готовыми.

* * *

Стою и охреневаю. Вот честно. Гляжу на всё это — и понимаю, что в следующий раз мне нужен не командный центр, а склад размером с маленький континент. Крендель разложил передо мной столько всего, что создаётся ощущение, будто мы собрались не на войну, а на ярмарку безумия. С секретными стендами. И очень токсичными подарками.

— Откуда у нас всё это, Крендель? — я осторожно приподнял одну из коробок. Она булькнула. Внутри что-то зашевелилось.

Даже мое чутье Охотника орет, что коробка опасная. Кажется, нужно было больше времени уделять тому, что он тут изобретает. Вот будет смешно, если потом наши артефакторы в Ордене будут орать, что это все слишком опасное и нужно срочно утилизировать.

Крендель молодец!

— А ты думал, я тут что — ногти грызу в свободное время? — отозвался он из-за очередной груды ящиков, громоздя на платформу то, что явно не проходило по стандартам никакой военной этики.

— Это не просто арсенал. Это… это музей запретных фантазий. Ты уверен, что половина из этого не начнёт стрелять, пока мы ещё в телепорт не вошли?

— Уверен, что начнёт. Потому я тоже туда пойду.

Я повернулся к нему. Крендель был в своём репертуаре: в обгорелом фартуке, с поломанным ремешком на защитных очках и в перчатках, которые давно просили о капитуляции.

— Серьёзно? Ты пойдёшь с нами? — не поверил я тому, что услышал.

Кренделя вытащить из горы это сродни подвигу, а тут он сам изъявляет желание.

— Кто, по-твоему, всё это испытывать будет? А кто проконтролирует, чтобы оно не взорвалось при переходе? — кажется, он был серьезен в своих суждениях.

Эх… Что же я сделал с этого парня, который когда-то и подумать не мог, чтобы стать артефактором. Кстати, он уже истинный сын своей профессии. Ведь для них это полная норма, когда твои игрушки безопасны только в твоих же руках. В тех самых, которые их создали, и никакая инструкция не даст гарантий безопасности для остальных.

А тут еще не конвейерные модели, а те, которые называются опытными образцами.

— Я вообще-то планировал выжить, — мрачно ответил я, — а не стать частью твоего технического фольклора.

— Ну вот и будешь выживать рядом со мной. Иначе, если что пойдёт не так, кого мне винить?

Понятно… Он хочет лично увидеть, как это все сработает. Впрочем, тоже неплохой вариант.

Я вздохнул и прошёлся между платформами. Здесь был весь сумасшедший зоопарк инженерной мысли: мини-барьеры с автоадаптацией, гранаты с многомерной волной, голем-капсулы, которых никто не мог контролировать, кроме самой капсулы, и прочие весёлые сюрпризы. Некоторые штуки я даже запрещал. Лично. А теперь… беру с собой.

Потому что завтра — выходим.

— Вот это помнишь? — Крендель открыл плоский контейнер. Внутри лежал знакомый, почти родной Багрянник-14 — плазмомёт из старых времён. Но теперь на его корпусе переливалась новая гравировка, а на боку был встроен стабилизатор с зелёным кристаллом.

— Ты его модифицировал? — я поднял бровь.

— Слишком слаб был, — отмахнулся тот.