10.35. На работе

Ну вот, я на работе, а Эмма — нет. Приволок с собой семь ответов «одиноких сердец», пришедших мне за время отпуска. Само собой, вчера я поспешил убрать их с глаз долой, потому что, как мне кажется, Эмме было бы очень трудно уразуметь, откуда и какого хрена мне шлют письма какие-то незнакомые бабы. Вскрыл конверты и наскоро пробежал письма. Очень милые послания. Жаль только, что ни к одному не приложены фотографии. Не хотелось бы вступать в контакт с женщиной, о внешности которой не имеешь ни малейшего представления. А вдруг она окажется страшной и к тому же старой?

15.30. На работе

Во время обеденного перерыва встретился с Лиз и вручил ей огромную коробку с американским мармеладом и классный постер Джорджа Клуни, сказав, что самого его лично я не достал и был вынужден довольствоваться копией. Выглядит Лиз вроде бы неплохо, но при этом она совсем не похожа на ту Лиз, которую я знал раньше. Что-то в ней неуловимо изменилось — не то глаза погасли, не то еще что. Да, натворил тот ублюдок дел. Будь моя воля, он бы за это ответил.

Джулия — вот ведь зараза, — несмотря на то что тоже получила коробку американских сладостей, с самого утра наседает на меня со всякой херней насчет работы. Еще мне пришлось выложить Кеву двадцать фунтов за билет на матч, попасть на который у меня нет никакой надежды. Ладно, хрен с ним, зато Кев вроде бы снова со мной разговаривает.

Новостей в конторе за время моего отсутствия набежало немного. Пожалуй, единственный факт, достойный упоминания, — это то, что мудилу Барри все-таки не уволили, а ограничились последним письменным предупреждением: то есть до его первого же прикола.

16.50. На работе

Господи, как же я устал-то. И как же они все меня достали. Домой, надо срочно сваливать домой. Я измучился так, что мне даже стучать по клавишам — и то тяжело.

Пятница, 4 августа

10.00. На работе

Вчера вечером, когда я вернулся домой с работы. Эмма только-только проснулась. В результате, когда я в полдевятого завалился спать, у нее как раз начался прилив бодрости. Способ развеять скуку она выбрала незамысловатый: телевизор. При этом, вместо того чтобы сесть в гостиной и смотреть его в свое удовольствие хоть до утра, она решила, что будет гораздо лучше пялиться в экран, сидя рядом со мной на кровати в спальне. Лучше-то оно лучше, но только не для меня: этот ночной просмотр превратился в полный дурдом.

Сначала Эмма на меня обиделась, потому что я предложил ей на выбор: вырубить ящик, свалить в гостиную или хотя бы сделать звук потише. Потом обиделся я, когда она не отреагировала на мою просьбу перестать вертеться. Потом, когда все передачи кончились, ей, понимаешь ли, приспичило. И вот, когда я, выйдя из забытья, удовлетворил ее плотские потребности и решил с чувством исполненного долга снова погрузиться в сон, она приподнялась на локте и спросила: «Дорогой, о чем ты думаешь?»

Ну почему, почему они всегда об этом спрашивают? По-моему, каждая женщина, которой хоть раз в жизни доводилось заниматься сексом, уже в курсе, что как только мужчина доводит дело до столь желаемого им результата, его мозг чисто автоматически переключается с секса на что-то другое, абсолютно с сексом не связанное. Мы с этим ничего не можем поделать, так уж оно устроено природой.

Само собой, чтобы не расстраивать ее, я соврал. Я сказал Эмме, что думаю о том, какая она замечательная и как же мне повезло, что я ее встретил. Насколько я понимаю, именно это она и хотела услышать. Вот только (наверное, стыдно в этом признаваться) на самом деле меня занимала мысль о том, как все-таки набраться смелости и сказать ребятам, что я в субботу на футбол не еду.