Парня из управления прикончили на месте. Мартино придерживался намеченного плана, и его люди той же ночью подбросили труп к двери чикагского бюро по борьбе с наркотиками.

А вот к Джеку проявили меньшее снисхождение.

Этим все сказано.

Однако на вторые сутки истязаний плененного Палласа люди Мартино совершили роковую ошибку.

Вообще-то, ошибку допустил конкретный человек: Винсент, один из мафиозных специалистов по проведению допросов, пожелал применить пытки степенью повыше и решил развязать пленнику руки. Разумеется, он тут же обездвижил одну, пригвоздив предплечье к стулу двадцатисантиметровым мясницким ножом. Однако вторая рука агента на мгновение осталась свободной.

За такую дурость Мартино, конечно, и сам порешил бы подчиненного. В смысле, если бы Паллас сначала левой рукой не придушил садиста, а затем не прирезал, выдернув нож из собственного предплечья.

К счастью для Джека, у Винсента, кроме ножа, оказался также и пистолет. А еще ФБРовцу повезло, что за время службы в спецназе он научился одинаково метко стрелять с обеих рук.

А вот для подручных Мартино эти обстоятельства оказались роковыми. Правда, одному из молодчиков посчастливилось зацепить Палласа в завязавшейся перестрелке, только бандит прожил недостаточно долго, чтобы успеть похвастаться этим достижением.

В отличие от своих приспешников сам Мартино, по-видимому, обладал всей удачей в мире. Его не только не нашлось среди восьми трупов, подобранных на складе прибывшей в конце концов подмогой из ФБР, но, похоже, госпожа Фортуна улыбнулась мерзавцу с небес во второй раз, когда вручила его дело в трусливые ручонки помощницы федерального прокурора Камерон Линд.

Два года жизни псу под хвост.

Джек не хотел этому верить. Но Камерон заявила, что отказ от возбуждения дела был ее решением. И если это правда, то… черт с ней.

Лифт остановился на первом этаже, двери распахнулись. Паллас ступил наружу, и на него тут же набросилась толпа репортеров. К сожалению, это стало обычным явлением. После перестрелки на складе агент невольно оказался в центре внимания средств массовой информации – восемь мертвых гангстеров разожгли любопытство публики, – и с тех пор журналисты являлись сюда всякий раз, стоило имени Мартино мелькнуть в новостях.

– Агент Паллас! Агент Паллас! – перекрикивали друг друга журналисты, пытаясь пробиться к нему.

Игнорируя их, Джек направился к выходу. Женщина-репортер из местного филиала «Эн-би-си», чей интерес к Палласу в последнее время, похоже, перешагнул за рамки чисто профессионального, пристроилась рядом, таща на буксире оператора.

– Агент Паллас, мы только что услышали новость о деле Мартино. Какое ваше мнение как ответственного за расследование о том, что Роберто Мартино будет и дальше ходить по улицам Чикаго свободным человеком? – дама сунула микрофон прямо ему в лицо.

Возможно, все произошло из-за кошмарного недосыпания. А может (как выразился психолог, которого приказали посещать еженедельно), в результате затяжных эмоциональных проблем, связанных с работой под прикрытием и пленом. Или – чисто предположительно – сказались двухдневные пытки. Только прежде, чем он понял, что делает, Джек выпалил в ответ на вопрос журналистки:

– Похоже, помощница федерального прокурора вместо головы думает задницей, вот какое мое мнение. На это дело следовало назначить кого-нибудь с крепкими яйцами!

Все до единого телевизионные каналы в Чикаго начали шестичасовые вечерние выпуски новостей гневной тирадой Палласа.