Здесь же царила вульгарная роскошь. И нынче она была облачена во все оттенки зеленого. Громоздились в беспорядке, как огромные замшелые валуны, кресла, обитые бархатом; полупрозрачное ламповое стекло напоминало молодую листву, сквозь которую просвечивает весеннее солнце; ковры в малахитовых разводах укрывали отполированный паркет, а стены были сплошь увешаны приторно-слащавыми пейзажами, изображающими цветущие луга, густые леса и затянутые тиной сонные пруды. Пожалуй, будь мое платье оттенком-двумя темнее, и я потерялась бы на этом фоне подобно леди Клэймор.

Впрочем, саму Глэдис это нисколько не смущало.

— О, просто глаз отдыхает, — иронично выгнула она бровь. — Вот когда здесь был день алого цвета, мне показалось, что я попала на пожар. А сегодня вроде бы можно и потерпеть, если, конечно, приказать своему вкусу замолчать.

— Так вам не нравится, как отделаны комнаты?

— Конечно, не нравится, — без колебаний ответила леди Клэймор. — Как и сама идея наряжаться в определенный день только в зеленое, красное или желтое. Но мы ведь ценим клубы именно за неудобства, которые они причиняют, не так ли? Знаете, чем труднее попасть в такое общество и чем глупей в нем традиции, тем более элитарным оно считается. И «Ярби» в этом смысле весьма и весьма неплох. Однако я вижу мистера Юстина, председателя клуба, — сощурилась она, вглядываясь в группку мужчин — разумеется, тоже в зеленом. — Думаю, мне следует представить вам его.

— Юстин? Кажется, мне приходилось уже слышать эту фамилию, — с сомнением покачнула я головой. — Разбогатевший делец?

— Баснословно разбогатевший, — с непередаваемым презрением протянула Глэдис. — И деньги свои он получил вовсе не торгуя шерстью или сдавая землю в аренду.

— И что же стало источником его благосостояния? — искренне заинтересовалась я. Конечно, мне земля и фабрики приносили приличный доход, но нужно ведь идти в ногу со временем.

— Оружие, — зловещим голосом откликнулся лорд Клэймор. — Мистер Юстин обратил взор к бронированным машинам и всему, что стреляет. И, хотя наша благословенная Аксония сейчас, по счастию, не ведет войн, он только в последний месяц умудрился продать две партии пистолетов Управлению Спокойствия.

— В этом есть свой резон, — я пожала плечами и хотела уже добавить, что «гуси» защищают нас от преступников, а потому должны быть вооружены лучше их, но тут мы подошли к председателю клуба, и разговор пришлось отложить.

Мистер Юстин ничем не напоминал солидного дельца. Шея его была длинной и тощей, лицо — вытянутым, как треугольник, опущенный вершиной книзу. Острый подбородок словно стесала рука неумелого скульптора; маленькие, блестящие, как у мыши, черные глаза прятались под кустистыми бровями. Смуглая, не слишком здоровая кожа выдавала неблагородное происхождение, как и кисти рук — широкие, с узловатыми пальцами, напоминающие растопыренные куриные лапы.

Если судить по одной лишь внешности — хитрец и скряга.

Неблагоприятное впечатление, правда, немного сгладилось, когда мистер Юстин заговорил — простовато, но с чувством, что называется. Голос у него оказался приятный, хотя и высоковатый для мужчины.

— Лорд Клэймор, леди, рад до безумия видеть вас в Ярби! — просиял Юстин улыбкой. — Леди Клэймор, мои комплименты, на месте мужа я бы держал такую красавицу под семью замками, ха-ха-ха, — пошутил он и сам же расхохотался. — О, а что у нас за гостья такая? Неужели ваша младшая сестра, лорд Клэймор, наконец затворничество прервала?

— Увы, нет, — с приличествующей случаю ноткой грусти ответствовал лорд Клэймор.