«Может, удастся поучаствовать в маскараде? — пронеслась шальная мысль. — А не только посмотреть со стороны… Ведь глупо побывать в Серениссиме — и не сходить на уличные гуляния».

Я перенесла вес на больную ногу, пробуя свои силы. Ступню тут же кольнуло. Время для танцев, увы, ещё не настало… Но у меня было еще около полутора недель на то, чтобы поправиться окончательно.

Когда Мэтью упомянул, что отведет меня к капитану, я решила, что мы отправимся в рубку или что-то вроде того. Глупо, конечно — кто станет проводить допрос преступника на виду у матросов? Оказалось, что Шварца в лучших традициях авантюрных романов заключили в темную, сырую каморку с потайным окошком. Кроме алманца, дрожащего, как продрогший уличный пёс, там присутствовал капитан Мерри собственной персоной, а также дядя Рэйвен, почему-то облачённый во что-то военно-морское и в офицерской фуражке, надвинутой на самый лоб. Тени полностью скрывали лицо и фигуру, но лёгкий запах восточных благовоний и осанка выдавали маркиза с головой.

Благородно уступив мне место у потайного смотрового окошка, Мэтью тихонько отстучал затейливый ритм. Капитан Мерри кашлянул и нарочито громко спросил:

— Что ж, вернемся к вашему рассказу. Так что такого «преступного и непростительного» вы сделали? Повторите, пожалуйста, в присутствии свидетеля.

Дядя Рэйвен мрачно наклонил голову, не произнося ни слова. Шварц сглотнул, а затем подался вперед, лихорадочно шепча:

— Эта леди-аксонка, Виржиния Эверсан-Валтер… она солгала! Она сказала, что у неё за плечом стоит сияющее небесным светом создание… Но это демон, сущий демон! Он пришел по мою душу, демон с железным лицом и пылающими глазами!

— Железнолицых демонов оставим Церкви, — терпеливо произнес капитан. — Расскажите лучше, почему вы решили столкнуть графиню Эверсан-Валтер за борт.

Шварц поерзал на стуле и шмыгнул носом. В полумраке это смотрелось особенно жалко.

— Это был… порыв, да. Искушение — так говорят? Я увидел, как она заглянула в салон. Одна. И вдруг понял — это возможность, да! Шанс… — Шварц нервно отёр лоб от пота рукавом. — Обычно вокруг неё целые стада людей…

У капитана Мерри смешок вырвался:

— Простите, что?

— Люди, — угрюмо откликнулся Шварц. — Дети, служанки, какие-то странные дамы с горой носовых платков, романцы, которые плодятся, как кролики… откуда у приличных людей столько детей? А она, а сама она постоянно суёт нос в чужие дела, правильно Рольф говорил — проныра, как и её бабка…

— Леди Милдред — личность в своём роде легендарная, — с мягкой угрозой в голосе перебил его капитан Мерри. — Честно говоря, я стал моряком, потому что восхищался её путешествиями. Поэтому воздержитесь от бездумного повторения за некоторыми выскочками слов, значения которых вы явно не понимаете. И продолжайте рассказывать.

Карл Шварц понурился и мотнул головой, словно ему в ухо вода попала. Я тут же вспомнила, что Рената говорила о болезни мужа, и мне стало немного жаль его: так или иначе, допрашивать больного человека — жестоко.

— Я увидел, что она одна… И вспомнил о записной книжке. Подумал, что вдруг эта графиня уже успела сунуть в неё нос. Сначала я вышел, потому что хотел поговорить… может, напугать… но когда увидел, как она беспечно стоит у перил… У меня в глазах помутилось. Он говорил мне, что один неверный шаг, и рухнет всё, решительно всё!

Капитан обменялся взглядами с дядей Рэйвеном и, получив разрешающий кивок, спросил коротко:

— Кто говорил?

— Рольф Чендлер, — задушенным голосом произнес Шварц. — Но я теперь возношу хвалу Небесам за то, что графиня осталась жива. Иначе демон бы точно меня уволок! Сначала он толкнул под локоть служанку, такую высокую, я ещё видел её с какой-то леди… И там рядом стоял рыжий моряк, и он подтвердил, что, мол, демоны виноваты, а служанка не нарочно меня водой из ведра облила…

Тут мне пришлось отпрянуть от окошка и сильно ущипнуть себя за руку, чтобы не рассмеяться здесь и сейчас.