Изменить размер шрифта - +
Разве что у кое-кого, склонного верить в худшее, — одарил меня улыбкой Клод. На скулах у него пробивался золотистый пушок — слабое подобие бакенбард, и лицо из-за этого казалось немного уже, чем было на самом деле. — А вообще у нас есть интересное предложение. Не желаете полюбоваться цветами в разгар холодов?

— Действительно, интересное, — вырвалось у меня. Да уж, семейство Перро оказалось полно сюрпризов!

В итоге я сообщила в кофейню о том, что прибуду только во второй половине дня, и направилась с Элейн и Клодом в марсовийское посольство. Там в оранжерее вдруг расцвели убранные на зиму розы, а небольшая аллея с апельсиновыми деревцами покрылась нежным белым флёром. Особняк с пристройками, отведённый под дипломатическую миссию, располагался на бульваре Холливэй, который ровно через квартал пересекался с «улицей Искусств», Хайвинг-стрит, а другим концом упирался в площадь с церковью святого Игнасия. Старинных красивых зданий здесь хватало, место было невероятно живописным и к тому же считалось престижным. На бульваре Холливэй располагалось не только марсовийское посольство, но ещё и лотарское, а почти в самом конце — романское. А также торговое представительство Алмании, и это обстоятельство, увы, совершенно вылетело у меня из головы.

Опомнилась я слишком поздно.

Мы отпустили кэб в самом начале бульвара, чтобы немного погулять и полюбоваться громадными чёрными дубами, сохранившимися, кажется, с тех времён, когда на месте Бромли было ещё небольшое поселение. Мы шли, шутливо обсуждая, почему вдруг розы распустились в неурочное время. Клод Перро утверждал, что это счастливое знамение в честь приезда его драгоценной особы. Элейн же словно бы из чувства противоречия мрачно пророчествовала, что-де алые цветы посреди зимы — предвестье войн и прочих бед. Я же искала рациональное объяснение: возможно, в оранжерее некоторое время было холодно и темно, затем неполадку устранили, и растения приняли неожиданное потепление за наступление весны…

…и аккурат в конце особенно прочувствованного пассажа, частично почерпнутого из уроков Паолы по ботанике, взгляд словно зацепился за что-то. Полузнакомое лицо в череде прохожих, тёмные глаза под полями шляпы.

Озарение было мгновенным: мистер Берг!

Несомненно, он. В другом пальто, более дорогом, с оторочкой из чернобурой лисы, с тростью в одной руке и небольшим саквояжем во второй. Элейн заметила мою запинку, проследила за направлением взгляда — и тоже замерла, бледнея.

— Тот человек, — сосредоточенно произнесла она, повернувшись ко мне. — Помните, я говорила про служанку? С ней был точно он.

— Я догадалась. Он заходил ко мне в кофейню, задавал вопросы, — ответила я машинально. — Святые Небеса, не смотрите на него! Давайте продолжим беседу и сделаем вид, что ничего не видим.

До самозваного мистера Берга оставалось шагов двадцать. Элейн изменила своё отношение к тому, насколько опасна Финола и её сообщники, после того как мисс Рич нашли мёртвой. И, ручаюсь, мы бы так и прошли мимо, щебеча подобно птицам, если б не Клод Перро.

— Не смотреть? Это почему ещё? — нахмурился он. Голубые его глаза на улице, в дневном свете, стали ещё ярче, и сейчас словно полыхали гневным холодным пламенем. Вот ведь воистину самоуверенный человек! — Дорогая, это ведь именно тот мерзавец, который был со служанкой-убийцей… или со служанкой убийцы? Неважно! И он ещё потом угрожал леди Виржинии! — сделал он неожиданный вывод. — Мы просто обязаны задержать его! Я с ним поговорю.

— Не вздумайте! — звенящим шёпотом отозвалась я, стараясь вложить в голос всю властность Валтеров, сохраняя выражение лица безмятежным. Если Берг заметит!.. — Вы просто не представляете, чем рискуете.

Быстрый переход