- Февраль.

- Та-а-ак... - протянул отец Кирилла. И тут снова щелкнул дверной замок. За дверью раздался бодрый голос.

- Катюнь, возьми у меня срочно торт, а то я сейчас что-нибудь точно уроню.

А вот и самый младший сын пришел. Все семейство в сборе.

Образовавшаяся картина посрамила бы финал «Ревизора» - не зря «Узкие джинсы» вспомнил фразу оттуда. Он и сейчас смотрел на все происходящее с выражением живейшего интереса и даже какого-то удовольствия. А вот «Борода» выглядел смущенным. И он же первым нарушил молчание.

- Ну... - прокашлялся. - А мы тут это... В общем, с днем рождения, братишка.

С днем рождения?! У Кирилла?! Сегодня?! Почему ей никто не сказал?!

Кир осторожно сложил пакеты на пол у стены. Поставил торт на тумбочку. Коротко взглянул на Катю, но с каким выражением - она разобрать не успела. А потом сложил руки на груди, повернулся к отцу и ровно произнес.

- Ну, начинай. Тебе же есть что сказать и не терпится - по глазам вижу.

- Можешь не сомневаться - есть, - синхронным жестом служил руки на груди отец. Катя затаила дыхание. Господи, как же они похожи! Словно один и тот же человек, только разнесенный в разное время, в разный возраст. Увлеченная своими наблюдениями и сравнениями отца и сына, Катя вздрогнула, когда Коробейников-старший снова заговорил.

12.2

- Ты превзошел себя в этот раз. Я на многое закрывал глаза, я говорил себе, что это просто у тебя такой характер, что тебе пришлось труднее всех. В конце концов, я обещал твоей матери не слишком давить на тебя. Но сейчас... - мужчина покачал головой. - Сейчас это выходит за рамки моего понимания. Как ты мог? КАК?! ТЫ?! МОГ?!

- Отец... - негромко начал «Борода», но его осекли.

- Тихо! Эта девушка, - тут все внимание вдруг сосредоточилось на Кате и она - машинально и снова - прикрыла живот, - эта девушка ждет от тебя ребенка. И что же ты? Может быть, ты женился на ней? Может быть, я ошибся в своих предположениях? Если это так, я на коленях буду просить у тебя прощения за то, что плохо подумал о тебе.

- Не утруждай себя, - усмешка у Кира вышла кривоватой. - И потом, ты ни перед кем в своей жизни не вставал не колени.

- Вот тут ты ошибаешься, - как можно говорить таким ровным безэмоциональным голосом о таких вещах?! - Но не обо мне речь. Итак, менее чем через полгода мой внук появится на свет, а ты даже не утрудился узаконить свои отношения с его матерью, так? Соизволил только жить к себе пустить, я верно понимаю?

- Абсолютно, - Кир отвесил отцу шутовской полупоклон.

- Ты подлец! - рявкнул Константин Федорович. На фоне предшествующих слов, сказанных негромко и ровно, это прозвучало резко и громко. Очень. Катя вздрогнула. - Это поступок, недостойный мужчины. Это... это... нет, у меня нет слов! Ты мальчишка - капризный, избалованный, безответственный!

- Все сказал? - в голосе Кирилла теперь слышалось напряжение. Сдерживаемое, но заметное. - Слушай, у меня от твоих криков голова разболелась. Пойду, прогуляюсь. И спасибо за подарок на день рождения. Сюрприз удался.

Дверь закрылась без драматического грохота, спокойно. Будто они в квартире вдвоем, и Кирилл пошел в магазин за манго и лимонами. Но это не так. Он ушел, потому что ему сделали больно. Очень больно. И сделали это самые близкие люди. А Катя осталась с обидчиками Кирилла наедине.

Ну, держитесь, голубчики...

- Н-да, неудобно как-то вышло... - молчание снова первым нарушил «Борода». Кажется, его зовут Борис. Или наоборот, это «Узкие джинсы» - Борис. Даже представиться не соизволили, черти!

Катя повернулась к старшему и увидела, как он держится за левый бок. А вот не надо мне тут на жалось давить, любезный!

- Валидольчику под язык? - участливо спросила Катя, давя острое желание запустить в троицу кастрюлей с супом из брокколи.