Гораздо больше меня устроил мой второй выбор, а именно работа в отделе распределения. Мне нужно было разносить почту и передавать сообщения в разные крылья здания, выкатывать на инвалидном кресле выписанных из больницы старушек к главному входу и, что самое интересное, перевозить трупы в морг, расположенный в подвале. Последняя обязанность была мне особенно по душе. Люди, работавшие там на полную ставку, не понимали моего энтузиазма, но если откуда-нибудь нужно было увезти труп, они великодушно ждали, когда это сделаю я.

Сейчас мне кажется странным, что администрация больницы могла сказать что-то вроде: «Конечно, 15-летняя школьница-волонтер, трупы развозишь ты». Я не думаю, что эта обязанность всегда доставалась юным волонтерам. Честно говоря, я помню облегченное выражение лиц моего начальства, после того как я вымолила у них разрешение на перевозку тел.

Мой начальник Каипо, молодой гаваец, как-то посмотрел в монитор и сказал: «Эй, Кейтлин, хочешь забрать мистера Ямасаки из крыла Пауахи?» Разумеется, я горела желанием забрать мистера Ямасаки.

Когда мы с Каипо пришли в палату, то увидели мистера Ямасаки, лежащего в позе эмбриона на белоснежной больничной койке. Он был похож на мумию с туго натянутой темной кожей. Из-за болезни и старости он весил не более 40 кг, и любой из нас мог переложить его на каталку одной рукой.

«Ого! Этот парень очень старый», – сказал Каипо. Возраст мистера Ямасаки удивил даже такого ветерана по перевозке трупов, как он.

Каталка, которую мы привезли, имела конструкцию, напоминающую закрывающийся металлический ящик. Мы поместили мистера Ямасаки внутрь ящика и накрыли его крышкой из нержавеющей стали. Со стороны могло показаться, что мы толкаем пустую каталку.

Затем мы втиснулись в лифт, где оказались среди обычных посетителей больницы, держащих в руках цветы и плюшевых медведей и не имеющих понятия о мертвом теле рядом с ними. (Когда вы в следующий раз в больнице увидите двух взрослых людей, толкающих пустую каталку, вспомните о мистере Ямасаки.) Все вышли из лифта задолго до нас. Каипо, мистер Ямасаки и я продолжали спускаться в подвал.

С виду больница была приятным местом, где царила атмосфера выздоровления; там использовалось самое современное оборудование, а стены украшали картины гавайских художников. Все: фальшивая каталка, секретный морг в подвале, – должно было замаскировать смерть, скрыть ее от глаз посетителей. Смерть больного считалась провалом системы медицины; расстраивать пациентов или их родственников не разрешалось.

Каипо и Крис из «Вествинда» в какой-то степени были похожи: они оба были спокойными достойными мужчинами, перевозившими тела тех, кто еще недавно был жив. Для них это была рутинная работа, в то время как любой другой человек счел бы ее одновременно таинственной и омерзительной.

После нескольких вызовов на дом я поняла, что Крис оставался невозмутимым при любых обстоятельствах, даже когда нам приходилось работать в ужасных условиях домов Сан-Франциско. Когда мы поднимались по опасным винтовым лестницам, Крис лишь вздыхал и говорил: «Надо было взять портативные». Под этим выражением он подразумевал портативные носилки, примерно такие, какие используются для транспортировки тел с поля боя. Мы с Крисом пристегивали тело к носилкам и делали все возможное, чтобы вынести их к фургону: тащили их боком, опускали и поднимали, держали над головой.

«Это как мебель переносить, – объяснил Крис. – Геометрия и физика».

Крис оставался одинаково невозмутимым при виде разложившихся тел, тел с огромным лишним весом и откровенно странных тел. Чтобы было понятно, что такое «странное тело», я расскажу об одном случае. Однажды мы приехали в дом, хозяин которого, джентльмен с треугольной бородкой и длинными ногтями, похожий на актера фильмов ужасов Винсента Прайса, провел нас в холодный и полуразвалившийся подвал.