— Пирс, я не жаждала заполучить титул. Да, я теперь графиня, но это для меня ничего не значит. Деньги мне тоже не нужны, — сказала она. — Я хотела только одного — стать твоей женой. Я надеялась, что смогу сделать тебя счастливым.

Он неподвижно сидел за столом.

Она ждала.

— Ты действительно сделала меня счастливым, — вымолвил он после довольно продолжительной паузы. — Только я боюсь, что цена этого счастья оказалась слишком высокой.

— Пирс…

— Черт возьми, оставь меня! — стукнув кулаком по столу, крикнул он. — Я потратил много лет на то, чтобы восстановить репутацию нашей семьи, а тебе всего за час удалось уничтожить меня. Уходи!

Иден не стала ждать, когда он повторит свой приказ. Она попятилась, а потом, резко повернувшись, направилась к выходу. Выбежав из кабинета, она захлопнула за собой дверь, и этот звук громким эхом разнесся по всему коридору.

Иден спряталась в их спальне. Слава богу, что Бетси, от глаз которой ничего не могло укрыться, куда-то отлучилась по делам. Иден понимала, что Пирсу нужно время. Подождав до обеда, она спустилась в столовую. После обеда они всегда с ним разговаривали.

Однако в этот день все было не так, как всегда.

Роулинз сообщил им о том, что лорд Пенхоллоу уехал из дому по делам и не сможет отобедать вместе с дамами. Он передает им свои извинения.

— Странно, — сказала леди Пенхоллоу. — Я не думала, что после женитьбы Пирс весь день до самого вечера будет заниматься делами.

В ответ Иден только пожала плечами и продолжила ковыряться вилкой в своей тарелке, делая вид, что ест.

После обеда она ждала Пирса в Садовой комнате. Он не пришел, и она, набравшись смелости, сама отправилась к нему.

Обычно, когда Пирс работал по вечерам в своем кабинете, из-под двери пробивалась тонкая полоска света. Однако сегодня ее не было.

После того как леди Пенхоллоу удалилась в свою комнату, в доме стало тихо.

Держа в руке свечу, Иден осторожно постучала в дверь.

Ей никто не ответил.

Она снова постучала, а потом открыла дверь.

Комнату освещала только лампа, стоявшая на письменном столе. Ее свет отражался от открытых бухгалтерских книг и бумаг, лежавших перед Пирсом. Ворот его рубашки был расстегнут, а галстук свободно болтался на шее. Справа от него стоял бокал виски.

— Да, войдите! — крикнул он.

Посмотрев ему в глаза, Иден поняла, что он совершенно трезв.

— Я пришла узнать, собираешься ли ты ложиться спать, — сказала Иден.

«Интересно, заметил ли он, как у меня дрожат колени?» — подумала она.

— Нет, пока не собираюсь, — ответил он, чеканя каждое слово.

— Можно я посижу здесь, пока ты не закончишь работу? — сделав над собой усилие, спросила она.

Он засмеялся. Сначала тихо, а потом все громче и громче.

— Почему ты смеешься? — спросила Иден, когда он замолчал, чтобы отдышаться.

— Я пытаюсь найти способ спасти нас от финансового краха, а тебя интересует только одно — когда я лягу в постель.

Иден посмотрела на него, удивленно раскрыв рот.

— Нет, Пирс, ты не так понял, я просто… просто хочу помочь. Ведь во всем виновата только я одна. Ругай меня, если хочешь, я это заслужила.

— О, ты не представляешь, как я ругаю тебя. — Он горько усмехнулся. — Однако больше всего я ругаю себя за свою дурацкую гордость и то страстное желание, то вожделение, которое я к тебе испытывал.

Его слова больно ранили ее.

— Я думала, что это была любовь, а не вожделение, — заметила Иден.