– Что будем делать? – тихо спросил я ее.

Ее взгляд стал откровенно издевательским.

"О нормальном разговоре можно было забыть. Корчит из себя бойца, а сама… мать!".

С минуту я мысленно крыл матом всех и все и только после этого почувствовал, что готов продолжить разговор: – Кори, девочка, ты прошла через тяжелые испытания и с честью выдержала их. Ты смелая и сильная. Честное слово, я горжусь тобой. Теперь нам остался последний барьер перед финишем, который мы должны преодолеть. Соберись с силами. Пока сюда не добрался экспедиционный корпус, у нас еще есть шанс. Когда они сюда придут, тут будет не протолкнуться от солдат. К тому же нас, скорее всего, уже завтра вышлют отсюда под охраной. Так как, Кори?

Я замолчал, рассчитывая хоть на какой-то ответ, но вредная девчонка продолжала мол-чать. Выждав с минуту, я продолжил: – Кори, милая, я прекрасно знаю, что ты устала, да и нервы на пределе, но, к сожалению, только ты знаешь расположение установки. И только ты умеешь работать с ней.

И снова ответом на мои слова было молчание. Ее детские капризы меня изрядно начали бесить, поэтому, отбросив дипломатию, я резко заявил: – А как насчет долга?! Кто вытащил тебя из мира – подземелья? Теперь настала твоя очередь помочь мне.

– Ты мне, я – тебе. Торгаш! Где у тебя чувство собственного достоинства?! Ты заботишься только о себе! Неужели вы стали настолько мелки душой…

– Хватит мне мораль читать! Есть план, говори. Нет, сам рискну. Только скажи, куда идти и что делать, а потом можешь спать дальше.

Говоря подобное, я чувствовал себя так паршиво, насколько это было возможно, просто при подобном раскладе я мог заранее считать себя покойником. А тут еще ее долгий презрительный взгляд, в сопровождении совершенно непонятных слов: – Ты призрак былого. Без сердца и души, – которые меня не столько разозлили, сколько сбили с толку. У меня даже мелькнула мысль, что у нее от всего, что с ней произошло, поехала крыша. Я молчал, не зная, что говорить на подобное заявление, но она сама прервала молчание: – Не дрожи! Отведу я тебя к вратам. И охрану беру на себя. Твоей заботой будет прикрыть мне спину. На всякий непредвиденный случай. Пошли!

Подобное заявление было для меня настолько неожиданным, что мне только и осталось таращить на нее глаза, так до конца и не поверив сказанному. Но ее следующие действия быстро вывели меня из столбняка. Вскочив с кровати, она одернула комбинезон, затем привела в порядок волосы.

– Пошли, чего расселся, – небрежно бросив, она пошла к выходу.

Ее выходка вывела меня из себя, но и тут я стерпел, только зло буркнул ей в спину: – Ну что ж, веди… Сусанин.

Мир, казалось, сузился до пределов лабиринта из узких коридоров. Несмотря на то, что вокруг было тихо и пустынно, я лишь усилием воли подавлял желание каждый раз обернуться, как только мы собирались завернуть за очередной угол. Казалось, вот-вот за спиной раздастся грозный окрик, но время шло… и ничего не происходило. И только в конце пути мы наткнулись только на двух странно неподвижных охранников, стоявших по обе стороны двери. Увидев солдат, я сначала притормозил, но девушка шагала вперед так уверенно и открыто, что поневоле пришлось ускорить шаг, чтобы догнать ее. Всю дорогу я гадал, не понимая, что происходит, и только когда мы подошли вплотную к неподвижно стоящим часовым, я удосужился в высшей степени непонятного для меня объяснения: – Я заблокировала их сознание.

Спокойно пройдя между солдатами и подойдя к двери, она положила левую ладонь на счи-тывающую панель, а правой набрала код допуска. Массивная дверь бесшумно скользнула в стену, открыв моему взору короткий и широкий коридор – тамбур, другой конец которого был закрыт еще одной дверью.