Глава 3

Я заваривала чай, когда услышала шум, а вскоре на кухню ввалился сильно взволнованный отец. Рубашка спереди помята так, словно он сильно тер грудину, пытаясь успокоиться, как обычно делал в минуты беспокойства. Да еще и штаны в грязных пятнах, словно по земле ползал, и вообще, весь его вид просто кричал о грядущих неприятностях.

— Быстро собираемся, Еся. Большую часть вещей оставим здесь — это уже не важно. Меня сегодня прямо в кабинете посетили представители 'Анкона' и осторожно выспрашивали, где я два месяца пропадал? Куда летал? А потом в лоб спросили, как поживает мой друг Визар?.. Уверен, они уже выяснили, куда я летал, где и с кем пропадал, просто почву прощупывали. У них такой эмоциональный фон… Подозревают. Так что нет времени на ожидание транспортника. Берем билеты на самый ближайший рейс куда подальше…

В дверь позвонили, и мы с отцом замерли. Я решила полностью опустить ментальные щиты: врага лучше встречать с открытым забралом. И тут же меня накрыло злобой, презрением, усталостью. Видимо, с той стороны кто-то утомился от своей работы, однако, судя по эмоциональному фону, смирился и готов дальше ее выполнять.

Отец схватил меня за руку и быстро потащил за собой в гостиную. Нажал пару точек в стене за полкой, на которой совсем недавно красовались его археологические находки, и небольшая потайная дверца отъехала в сторону. Мы оба ощутили решительный настрой тех, кто стоял снаружи. Они явно теряли терпение. Отец быстро затараторил, обхватив мое лицо обеими руками:

— Запомни, девочка, ты — все, что у меня есть. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты жила долго и счастливо. Что бы здесь ни происходило — неважно, только не выходи отсюда — поняла? Они не должны найти тебя, иначе я сломаюсь и расскажу обо всем. А я не могу этого допустить: погибнут миллионы, если не больше, невинных. Пока никто не знает, что мы нашли у крингов, но если за нас обоих возьмутся всерьез, правда вылезет наружу. Мы с Визаром сами виноваты — сами и ответим, он-то уж точно уже. Теперь моя очередь. Если меня уведут, потом, когда почувствуешь, что все обо всем забыли, оставишь мне сообщение в том месте, где мы с мамой твоей познакомились. Помнишь, родная?

Находясь в оцепенении, кивнула. Мы оба услышали, как выламывают дверь и воет сигналка охраны, но понимали, что вряд ли нас кинется спасать служба безопасности. Папа активировал закрытие двери и прошептал с мольбой в голосе:

— Что бы ни случилось, не выходи отсюда, пока не останешься одна. От этого зависят не только наши жизни, но и многие другие.

Я осталась наедине с темнотой, застыв на небольшой площадке перед лестницей, ведущей в тайное убежище отца, где он хранил свои реликвии и ценные находки, и задрожала от накатившего страха. Замерла, приникнув к двери, стоило услышать громкие голоса, но разобрать, о чем речь, не представлялось возможным. По голосам и различным эмоциям я выделила четырех чужаков, которые сейчас находились с отцом в гостиной.

Чувство собственной беспомощности и безнадежности сложившейся ситуации накрыло с головой. Никто не придет на помощь, никто не услышит, даже если они дружно начнут кричать. Отец еще лет сто назад купил большой участок и среди фруктового сада построил себе дом. Другие дома далеко от нас. Та же самая корпорация 'Анкон' пыталась выкупить у нас этот участок земли для расширения территории нового города, но отец отказал.