Лина еще раз выразительно взглянула на писателя и направилась к двери. Башмачков догнал подругу, схватил за руку, больно сжал ее пальцы, и прошипел:

– Хорошо, допустим я сейчас позвоню моему приятелю-следаку. И что, по-твоему, я ему скажу? Прости, Колян, мы с Линой опять вляпались в дурацкую историю, которая в итоге может плохо закончиться? Все бросай и немедленно дуй сюда? Как будто мы шестиклассники, которые по собственной дури отправились в поход без физрука Леонида Степановича, о котором ты мне все уши прожужжала, и заблудились в подмосковном лесу. Дескать, теперь все обязаны все бросить и бежать нас спасать.

– Послушай, нам с этой бандой, замутившей, с позволения сказать, литературный «семинар», вдвоем не справиться. Твой друг Васильев быстро найдет в архиве дело Волкова и поможет нам прояснить темные вехи его биографии. Без такого крутого профи, как твой дружбан Колян, в этой мутной истории не разобраться. К тому же, как это ни обидно, наши самодеятельные расследования могут плохо закончится.

Башмачков недовольно запыхтел, однако в конце концов сдался и набрал знакомый номер.

– Привет, Валерка! Ты где? – долетел до Лины радостный бас Коляна.

– Ты не поверишь, – отдыхаю в подмосковном пансионате, – сказал Башмачков, слегка смутившись.

– Ага, понимаю, программа «Активное долголетие» в действии! – хохотнул Николай. – А чо ты там забыл, братан?

– Видишь ли, мы с Линой случайно встретились на литературном семинаре, – еще больше смутился Башмачков.

– А, ну если с Линой, тогда все понятно! – в голосе сурового следака послышались игривые нотки. – Жаль, что вы так далеко, а то могли бы к нам присоединиться. Мы с Березкиной и с еще одной парой отдыхаем в кафешке возле дома. Отмечаем нашу полукруглую годовщину.

Березкиной звали жену Николая Васильева. Пять лет назад полицейский вырвал девушку из рук похитивших ее бандитов, влюбился с первого взгляда и вскоре на ней женился. Характер у главбуха Березкиной оказался крутой, и грозный следак стал нередко давать супруге «признательные показания» о количестве алкоголя, выпитого с друзьями, и благоразумно соглашаться сотрудничать с домашним «следствием».

– Николай, мы с Башмачковым поздравляем тебя и твою замечательную Березкину с пятилетием свадьбы и желаем вам много лет любви и счастья, – Лина выхватила у Башмачкова смартфон и продолжала скороговоркой: – Наш писатель не решился в такой радостный день грузить тебя, а я скажу. Понимаешь, дело слишком серьезное, чтобы откладывать до понедельника.

–Ладно, Линок, не извиняйся! Докладывай! Только, пожалуйста, коротко, – попросил следователь Васильев.

– Надо срочно узнать, за что был осужден и отбыл срок в колонии некий Владислав Петрович Волков. Успел записать? Отлично! Мужчина примерно 50 лет, место рождения – поселок Дуделкино под Москвой.

Лина выпалила это почти без пауз и наконец перевела дух.

– Не волнуйся так, Линок! Завтра я дежурю. Постараюсь найти время и порыться в архиве. В общем, доложу о результатах.

По голосу чувствовалось, что Васильев в ожидании дружеской посиделки настроен весьма благодушно. Однако на всякий случай спросил:

– Надеюсь, в этот раз вас с Башмачковым спасать не надо?

– Не волнуйся, Колян, все в порядке, – соврал Башмачков, выхватив у Лины трубку. – Прикинь: нам с Линой стало любопытно, что за «конкретные пацаны» замутили этот литературный семинар в Дуделкино? Где литература, а где они? Впрочем, литература тут цветет и пахнет, треп о ней идет с утра до вечера.