Так я себя и чувствовал с теми словами в руках.

Я кивнул.

Этим своим мыслям.

– Чего? – спросил Стив.

– Да не, ничего.

– Это точно.

Зазвонил телефон.

Стив:

– Алло.

Оттуда:

– Алло, это я.

– Кто «я»-то, блин?

Звонил Руб.

Стив это знал.

Я знал.

Хотя аппарат стоял на приличном расстоянии от меня, я понял, что это Руб: он громко разговаривает, особенно по телефону.

– Кэмерон там?

– Тут.

– На стадион собираетесь?

– Может. – На этом слове Стив посмотрел на меня, и я кивнул. – Пойдем, – ответил Стив в трубку.

– Я там буду через десять минут.

– Лады. Пока.

– Пока.

Втайне я, пожалуй, предпочел бы пойти со Стивом вдвоем. Руб всегда четкий, постоянно что-нибудь затевает, прикалывается, но, когда мы пинали со Стивом, мне нравился молчаливый накал, с которым все происходило. Мы могли не сказать вообще ни слова – и я, может быть, только лишь отпинывал мяч назад, крепко и без затей, и грязь и запах мяча шлепали мне в грудь – но я любил это чувство, мысль, что я причастен чему-то не сказанному и настоящему.

Нельзя сказать, что с Рубом не бывало похожих моментов. С ним у нас тоже хватало прекрасного. Просто, думаю, со Стивом такое приходилось по-настоящему заслуживать. Захочешь хоть крошку даром – будешь ждать вечно. Как я говорил раньше по другому поводу – потому что Стив.

Через несколько минут, пока мы спускались по лестнице, Стив сказал:

– После вчерашней игры до сих пор все ноет. Мне раз пять по ребрам припечатали.

Когда играет Стив, это вечная песня. Соперник всем силами старается покрепче приложить его об газон. Стив неизменно поднимается.

Мы стояли на тротуаре, поджидая Руба.

– Привет, ребята.

Руб слегка пыхтел от пробежки. Его густые жесткие кудри чересчур, недопустимо красивы, хотя и острижены сильно короче прежнего. Одет Руб был только в фуфайку, обрезанные треники и кроссы. У него изо рта от холода пар шел.

Мы двинули в сторону стадиона, и Стив был всегдашним собой. В тех же старых джинсах, в которых обычно ходил на тренировки, в байковой фуфайке. В кроссовках. Глаза находят цель, размечают путь, а волосы у него темные, волнистые и смотрятся лихо. Высокий, резкий – парень того самого типа, с которым хочется идти по улице.

Особенно в городе.

Особенно в темноте.

И вот я.

Может, чтобы лучше всего описать, как я выглядел в тот вечер, нужно еще разок взглянуть на моих братьев. Оба шли уверенно. Руб в таком беззаботном ключе: что б ни случилось, я всегда наготове. Стив: как-ни-пыжъся-мне-ты-ничего-не-сделаешъ.

Мое лицо было обычным – для меня. Взгляд цепляет много всего, но лишь ненадолго, в итоге я бросаю его на собственных ботинках, а те идут дорожкой слегка под горку.