Глава 3

   Когда Алена вновь обрела возможность управлять своей речью, она прошептала:

   – Сколько, сколько, вы сказали, отец мне оставил?

   – Тринадцать миллионов.

   – Долларов?

   – Долларов.

   – Мне?

   – Тебе. Наличными. А что? Пустячок, безделица.

   Алена едва дышала. Господи! Какие деньжищи! Им с мамой не снилась и сотая часть!

   – И это только что касается тех денег, которые лежат на текущих и целевых вкладах, – поторопился сказать адвокат. – Прибавь стоимость акций, которые в любой момент могут быть обращены в наличные. Стоимость недвижимости при этом я не учитывал.

   – Что?

   – Стоимость доставшейся тебе в наследство недвижимости…

   – Сколько?

   – Стоимость колеблется…

   – Сколько?

   – По самым скромным подсчетам, ты разбогатела еще на сто сорок пять миллионов.

   Сто сорок пять миллионов! И тринадцать миллионов в звонкой валюте плюс акции! Она в любой момент может купить себе комнату дяди Гриши! Да что там комнату! Теперь она может купить себе любую квартиру в их городе. В Болгарии у Черного моря! В Турции! В Финляндии. Да где угодно! Во всем мире! Ура!

   Стоп! У нее же уже, кажется, есть квартира! Даже целых две?

   – Верно, – кивнул головой адвокат на ее вопрос. – И мои приставы проводят тебя туда. Покажут что и как. Познакомят с прислугой.

   – Прислуга? У меня есть прислуга?

   Но тут же Алена прикусила язык. Она ведь слышала про шофера, горничную и других. Ясное дело, что у нее есть прислуга! Целый штат прислуги! И что с ними теперь делать?

   – Полагаю, что будет благоразумно на первых порах ничего не менять, – предвосхитил ее вопрос адвокат. – Чтобы впопыхах не наломать дров.

   – Да. Я тоже так думаю.

   – Вот и прекрасно. Значит, мы договорились? Ты берешь эти деньги?

   – Что? Вы шутите? Конечно, беру!

   – Тогда, думаю, я могу познакомить тебя с последним волеизъявлением твоего покойного отца.

   – Волеизъя… Чего?

   – Твой отец поручил мне передать тебе не только деньги.

   – А что еще?

   Вместо ответа адвокат вытащил из кармана конверт и отдал его Алене. В конверте лежало что-то твердое, плоское и гладкое.

   – Там диск. Диск со словами твоего отца. К тебе. Прослушаешь его вместе со мной или одна?

   – Одна, – вырвалось у Алены. – Вы не обидитесь?

   – Разумеется, нет.

   – Понимаете, вдруг он хотел там сказать мне что-то личное? – извиняющимся тоном пробормотала Алена.

   – Прекрасно понимаю. И очень надеюсь, что именно так и будет. Ты можешь остаться тут. Я выйду. Стены в этом кабинете звуконепроницаемы. Так что ты будешь тут в полной безопасности.

   – Хорошо.

   Адвокат вышел, а Алена поспешно включила проигрыватель и сунула в него диск.

   – Здравствуй, Алена, – донесся до нее уже знакомый голос. – Здравствуй, дочка. Не уверен, могу ли я называть тебя так. Полагаю, что вы с матерью сильно обижены на меня. Не стану скрывать, я поступил с вами, верней, с тобой очень жестоко.