Эмма Скотт. Когда ты вернешься ко мнеПотерянные души – 2
Предупреждение
Пожалуйста, обратите внимание, что данная книга содержит факты, которые могут задеть чувства некоторых особенно впечатлительных читателей: потеря близкого человека, депрессия, проблемы с психическим здоровьем, последствия конверсионной терапии и сексуальная эксплуатация (в качестве упоминания). Я искренне надеюсь, что отнеслась к этим проблемам с тем вниманием и трепетностью, которой они заслуживают. Предназначено для читателей от 18 лет и старше.
Посвящение
Биллу, со всей моей любовью. Спасибо, что был тихой гаванью посреди моей бури.
Пролог. Холден
Позволь всему случиться с тобой. И прекрасному, и ужасному. Просто продолжай свой путь. Все чувства многогранны.
Лечебница дю Лак Леман Женева, Швейцария – Могу я открыть тебе секрет? Комок под одеялом на кровати в другом конце комнаты ответил раздраженным фырканьем. Я попытался еще раз. – Я не шучу, Майло. Это очень важный секрет, который может изменить всю жизнь. Уж поверь мне. Мой сосед по комнате поглубже зарылся под одеяло. – Отстань от меня. Майло напоминал заснеженный холмик в нашей побеленной комнате. Белые простыни, белые стены, белый линолеум на полу. Как внутри и́глу. Если бы я слишком долго зацикливался на белом цвете, то начал бы дрожать под собственным тонким одеялом. Не потому, что мне было холодно. На самом деле август в Швейцарии довольно приятный. Но родители отправили меня на полгода на Аляску в лагерь жестокой конверсионной терапии, после которой мне пришлось приехать в Лечебницу дю лак Леман. Прошел год, но часы моего бодрствования до сих пор омрачались кошмарными воспоминаниями. Стены и потолок моей комнаты представлялись бескрайними белыми равнинами Аляски. Зеленые леса, окружавшие лечебницу, пробуждали воспоминания о бесконечных ночных походах в лютый мороз. Теплая вода крытого бассейна превращалась в ледяные глубины Медного озера, куда меня окунали, голого и замерзшего… Я больше не плаваю в бассейнах. Доктор Лэнг сказал бы, что я проецирую свою травму на лечебницу, которая на самом деле довольно уютное и теплое место. Но моему ПТСР плевать на кружевные оборки. Я все равно вижу розовую крысиную задницу, коей и является это место. Его доводы бессмысленны. Белый = снег = Аляска = пытка. И в любом случае, комнату, которую я делил с Майло, уж никак нельзя было назвать «теплой и уютной». Лечебница дю Лак Леман – это психиатрическая больница, пытающаяся замаскироваться под санаторий или отель. Лунный свет струился через зарешеченные окна, освещая нашу скудную мебель: две односпальные кровати, одна книжная полка, заполненная в основном моими дневниками, и несколько рисунков Майло на стене (прикрепленных скотчем, а не булавками или гвоздями). Я ставлю пятерку за старание, но решетки на окнах менее походили на «уютные гостиничные» и более на «шикарные тюремные». А тюрьмы занимали первое место в моем списке триггеров. Я уже дважды позволил лишить себя свободы – сначала на Аляске, а теперь здесь.
Но больше никогда. Майло под одеялом шмыгнул носом, расстроенный тем, что утром меня уже здесь не будет. Я не мог понять почему. Я бы не стал по себе скучать. Но он милый парнишка. И мне очень не нравилось его расстраивать. Я свесился с кровати и попробовал еще раз. – Эй, Майло. – Не разговаривай со мной. – Это большая тайна, – увещевал я. – Даже огромная. Ты не захочешь такое пропустить. – Я же сказал: отстань от меня. Боль в его голосе – детском и искаженном от слез – пронзила сморщенный ледяной камень, заменявший мне сердце. |
