Люся механически кивнула.

— Я жду вас в машине, Люда, — ободряюще улыбнулась Наталья Романовна.

Развернулась, спустилась осторожно по остаткам ступенек искалеченного крыльца и пошла по тропе к машине. Люся закрыла двери и вернулась в комнату, где Кривуля лежала в постели, разглядывая растрескавшуюся штукатурку потолка своим единственным глазом. Царящий в комнате сумрак не защитил Люсю.

— Чего ревешь? — спросила Кривуля.

Люся плакала беззвучно, старательно отворачиваясь от Кривули, и все равно та распознала.

— Боюсь, — сказала сквозь слезы Люся.

— Кого?

— Того, кто мне работу дал.

— Бояться будешь очень сильно, — ровным голосом поведала Кривуля. — Страх будет.

— Я откажусь! Я не хочу!

— Хуже будет, — сказала Кривуля. — Откажешь — совсем беда!

Люся села в машину, где ее поджидала Наталья Романовна. Женщина посмотрела внимательно, завела двигатель, и только когда машина тронулась с места, спросила у Люси:

— Вы плакали?

— А что? Заметно? — приуныла Люся.

— Да. Это я вас так напугала?

Люся промолчала.

— Напрасно, наверное, я сказала вам все это, — вздохнула женщина.

— Но ведь это правда? То, что вы сказали.

— Я всего лишь хотела предостеречь вас от того, чтобы вы ссорились с Алексеем Ивановичем.

— Он такой страшный человек? — попыталась спрятать свою растерянность за улыбкой Люся.

— Его бояться не надо. Его не надо только злить.

Промелькнули за окном черные обгоревшие стены бывшего Люсиного жилища.

— И не надо вам бояться отсюда уезжать, — сказала Наталья Романовна. — Может быть, и лучше будет, если вы уедете.

Люся посмотрела вопросительно.

— Ваш папа, наверное, бизнесмен? — высказала предположение Наталья Романовна.

— Нет, у него танцевальная студия.

— Но он там хозяин и главное действующее лицо?

— Да.

— И он внезапно исчез?

— Да.

— А вскоре после этого неизвестные сожгли ваш дом?

— Да.

— Неужели вам не приходило в голову, Люда, что следующим объектом посягательства можете стать вы?

— Я не понимаю, — призналась озадаченная Люся.

Наталья Романовна бросила на Люсю полный участливой сострадательности взгляд.

— Вы потому не понимаете, — сказала она, — что просто об этом не задумывались. Вам это еще не приходило в голову. А когда вы об этом задумаетесь, вы ужаснетесь, потому что это действительно ужасно — то, что с вами может произойти.

— А что со мной может произойти?

— Все что угодно.

— А там?

— Где?

— Куда я поеду, за границей, со мной ничего случиться не может?

Наталья Романовна улыбнулась в ответ.

— Ничего там с нами не случится. Нам там будет спокойно.

— «Нам»? — развернулась к собеседнице Люся.

— А что вас удивляет? — не поняла собеседница.

— Вы тоже едете?

— Конечно.

Озадаченная Люся надолго задумалась.

— А давно вы знаете Алексея Ивановича? — спросила она наконец.

— Приблизительно год.