– Или волынка, на которой когда-то играл один мрачный старик, – добавила она, и ее щеки порозовели.

Аласдер остановился у входа в пещеру и огляделся. Сосны здесь загораживали собой вид на Гилмур и на озеро.

– Если же я ни в чем не виноват, – продолжал он, надеясь разгадать более насущную загадку, чем сокровища Макреев, – то почему ты убежала от меня?

– Наверное, потому, что я не хочу с тобой разговаривать, – ответила Изабел, когда он вошел в пещеру.

– И когда же ты сменишь гнев на милость, Изабел? Уже несколько дней ты меня избегаешь.

Положив ему на грудь ладони, Изабел неожиданно изо всех сил толкнула его. Аласдер всего лишь покачнулся, но ее это только раззадорило.

– Неужели ты не понимаешь? – крикнула она. – Ты женился на женщине из клана Драммондов, и как бы мне ни хотелось это изменить, Макрей, я ничего не могу сделать. Это невозможно.

Для Аласдера такая встреча отнюдь не была неожиданностью. Изабел не раз показывала ему свой характер.

Но сейчас даже в тусклом свете пещеры он увидел, что по ее щекам текут слезы.

– Ты – Макрей, Изабел. – Он взял ее за руки, но она резко вырвалась и отступила назад, снова оказавшись в тени.

– Скажи это своим людям, – сказана она, вытирая слезы. – И деревенским. Да и своим братьям. Я заметила, что у тебя не нашлось слов, чтобы заступиться за меня перед ними.

– Я не собираюсь реагировать на каждую глупость, сказанную каким-нибудь ослом. – Но Аласдер понимал, что Изабел права. Он не встал на ее защиту, как следовало бы.

– При каждой встрече со мной твои люди смотрят на меня так, будто меня вообще не существует.

– Мне очень жаль, что тебе пришлось с этим столкнуться. Но возможно, дело не в твоем происхождении, Изабел, а в том, как ты себя ведешь?

– Ах, значит, это моя вина, Макрей? Я неправильно себя веду? – Она обхватила себя руками и стала постукивать ногой о каменный пол, видимо, призывая его поосторожнее выбирать слова.

– Не в этом дело, Изабел. – Аласдер вдруг ясно представил себе, какой она была в детстве. – Если бы мои люди тебе не доверяли, они бы не оставили меня с тобой наедине.

Ну как ей это объяснить?

– Мы прошли с ними вместе через многие испытания, Изабел. Мужчин крепко связывают совместно пережитые опасности. Эти узы иногда крепче, чем семейные. Я не знаю, поймешь ли ты это. – Он положил ей руки на плечи. Изаел напряглась, но не отодвинулась, когда он прижал ее к себе.

Наклонившись, Аласдер поцеловал ее в лоб. Это удивило его самого. Только что он не чувствовал ничего, кроме раздражения и даже гнева, и вдруг...

– Перед лицом серьезной опасности важно лишь то, что человек, который находится рядом с тобой, готов тебя поддержать. Ты не думаешь о его национальности, тебе все равно, на каком языке он говорит или какой у него характер. Его внешность, привычки, кем были его предки – все это не имеет значения. Ты боролась за меня вместе с моими людьми – мне об этом рассказал Рори – и теперь ты тоже одна из них.

– И поэтому они на меня так смотрят? – Изабел снова отстранилась. – И относятся ко мне с таким презрением. – Она отошла на несколько шагов, словно желая как можно больше увеличить расстояние между ними.

– Вместо того чтобы протестовать против такого отношения, Изабел, ты сама отдалилась от них. – Аласдер не мог найти нужных слов, чтобы объяснить ей, в чем ее ошибка. Но если он не сделает этого сейчас, то Изабел так и будет всю жизнь молчать и держать в себе свои мысли и эмоции. – Они совершенно естественно решили, что ты их отвергаешь. Ведь и я почувствовал то же самое.