– Ты снова пела себе под нос.

– Правда?

– Ага.

И Сэм напел ту мелодию, такую знакомую, что у меня на глазах выступили слезы. Я тоже запела. Она незамысловатая и легко запоминается, в ней всего несколько тонов, но мне кажется, будто это самая прекрасная музыка на свете.

– Ты должен пообещать мне. И врать нельзя, Сэм.

Я пропустила песок сквозь пальцы. Мальчик, скрестив руки на груди, нахмурился:

– Отвечу иначе, и ты очень расстроишься. Я не хочу тебя расстраивать.

– Неужели ты в это не веришь? – изумленно спросила я.

– Не знаю, – покаянно признался он. – Но я не хочу, чтобы ты плакала. Хочу, чтобы ты была счастлива.

– Тогда пообещай, что мы всегда будем дружить.

Сэм медлил с ответом, и я погрустнела. Он наигрывал на гитаре, но даже эта песенка, мелодия, которую он сочинил для нас, меня не радовала. Сэм не верит в то, что мы будем вместе всегда…

– А я вот обещаю. Мы всегда будем дружить, – прошептала я вместо него.

Сэм задумчиво улыбнулся, продолжая бренчать на гитаре.

– Нора? Все хорошо?

Положив руку на плечо, Сэм озабоченно смотрел мне в лицо. Я больше не могла сдерживать слезы, потому быстро протерла глаза и моргнула раз-другой.

– Да, – голос охрип.

– А со стороны кажется, что нет.

– Все хорошо. Я… только что вспомнила эту мелодию.

– Понимаю, – Сэм убрал руку.

– Я не сдержала того обещания, – печально прошептала я.

Даже если Сэм собирался что-то ответить, я не дала ему ни времени, ни возможности.

– Давай полотенце, тебе нужно переодеться.

Что произошло? Что же произошло?..

Сэм подвез меня прямо до дверей. Скутер затормозил в пяти метрах от дома. Теперь мы стояли напротив друг друга и молчали. Не потому, что сказать было нечего, просто никто не мог найти слов, чтобы выразить все. Иногда слов недостаточно. Иногда миг молчания способен сказать больше всего.

Я сделала то, что хотела. То, что считала правильным. Нажав на кнопку звонка, наклонилась и поцеловала Сэма в щеку, вдохнула его запах. Сегодня от него пахло озером, в котором мы искупались, и немного бензином скутера.

– Было здорово. Спасибо.

Простые, бесхитростные слова. Ничего особенного, зато от самого сердца.

Я заметила, как Сэм сглотнул, как дернулась его щека, и… на мгновение мне показалось, что он ответит на этот поцелуй. Но тут дверь распахнулась, и мы испуганно отпрянули друг от друга, будто нас ударило током.

– Ладно. Я домой, – сказал Сэм.

Он поздоровался с мамой и тут же попрощался. Я прикусила губу, чтобы скрыть улыбку.

Дверь за мной захлопнулась.

– Вы с Йонасом по-прежнему встречаетесь?

Я, в этот миг снимавшая сапоги, удивленно посмотрела на маму.

– А почему ты спрашиваешь?

– Да так.

Я приподняла брови, будто говоря: «Неужели». Пусть мама не думает, что только она умеет так делать.

Она поводила рукой в воздухе:

– Потому что со стороны кажется, что вы нравитесь друг другу. Сэм и ты.

– Так и есть. Я так думаю. Но… мы просто…

Мы просто кто?

– Друзья? – подсказала мама.

Я кивнула, потому что объяснять то, что сама не понимаешь, очень сложно.

– Хорошо, – мама помогла мне с курткой. – Ну как? Насколько было холодно по шкале от одного до бесконечности?

– Неописуемо холодно, – смеясь, ответила я.