Сэм был здесь.

Я не сдержала улыбку, заигравшую на губах.

– Привет.

Сэм тоже заулыбался.

– Привет, – ответил он.

Я даже рада, что шла, не глядя по сторонам. Иначе я не врезалась бы в Сэма.

– У тебя есть минутка?

– Вообще я собирался… – начал он, и меня захлестнуло разочарованием. – Я собирался в музыкальный класс.

– Ты упражняешься на переменах?

– Иногда.

– Сэм, хочу… – я осеклась, не закончив предложение. Кто-то окликнул меня по имени.

– Нор, вот ты где!

Йонас.

Сэм попытался уйти, но Йонас преградил ему путь. Все ребята в актовом зале тоже сгрудились около колонны.

– Посмотрите-ка, какие люди. Давно не виделись. Забыл, что должен оставить Нору в покое?

Чего? Затаив дыхание, я растерянно смотрела то на Йонаса, то на Сэма. Что происходит?

Стиснув зубы, Сэм вздернул подбородок:

– Будто тебе есть до нее дело.

Дыхание у меня сбилось, сердце трепыхалось в груди. Я не могла взять в толк, что имеют в виду Йонас и Сэм. Не понимала, почему во взгляде Сэма столько холода, гнева и, тем более, почему Йонас смотрит с таким пренебрежением.

– Исчезни, – процедил Йонас.

Я его не узнавала…

Сэм разозлился еще сильнее.

– Ты вообще появлялся в больнице? Хоть раз всерьез спрашивал, как Нора себя чувствует? Хоть раз захотел действительно это узнать? Хоть раз поинтересовался, через что ей пришлось пройти?

Йонас навис над Сэмом. Меня сковал страх. Я хотела что-то сказать, вмешаться, но не могла выдавить ни слова. Йонас не ответил – Сэм не отступил.

– Тебе плевать на Нор. Ты только и умеешь отпускать тупые шуточки.

Какой просторный коридор.

– Эй! – закричал Йонас в сторону гостиной. – Я дома и со мной Нора!

Прежде я у Йонаса не бывала. Мы вместе две недели, и он захотел показать мне свой дом. Огромный, просторный, стильно обставленный. Потолки метра четыре высотой. Светло и неброско, но мне не хватало уюта.

– Папа, наверное, в конторе. Мама тоже работает, и…

– Молодой человек, не несите ерунды. Ваша мать никогда по-настоящему не работала.

К нам вышел мужчина средних лет в элегантной рубашке и брюках. Можно подумать, это была шутка, но по его тону и выражению лица становилось ясно – он говорил серьезно. Так что он мне не особо понравился.

Мужчина протянул мне руку:

– Так ты девушка моего сына?

Что это, любопытство? Не знаю. Взгляд, которым он меня окинул, был скорее оценивающим.

Я неуверенно пожала его руку:

– Да, меня зовут Нора. Приятно познакомиться.

– Может, у тебя получится донести до моего сына, что ему нужно усерднее учиться. Глупыми шуточками и очаровательной улыбкой в жизни ничего не добьешься.

– Пап, – возмутился Йонас.

Ему от происходившего было так же неловко, как и мне.

– Тройка по математике? Серьезно?

– Что, будем обсуждать это прямо сейчас?

– Ты должен выкладываться на полную и прекратить лажать. Если четверка – большее, на что ты способен, я серьезно задумался бы.

Мне хотелось провалиться сквозь землю. Очень неловко, что отец Йонаса отчитывает его прямо при мне.

– Я-то думал, что четверка по немецкому – это плохо, но вот оно как! Боже, неужели я вырастил идиота? Ты правда умеешь только отпускать тупые шуточки?

– Пойдем, Нор. Мы наверх.

Йонас взял меня за руку, и я пошла следом, чувствуя спиной взгляд его отца.