Даг нагнулся за камнем.

— Сюда! Торольв, они бегут! Ко мне! — Что было силы Даг швырнул камень в близкий седой затылок Хаскульда.

Дренг Хаскульда вздрогнул, отпустил заклинивший запор калитки, его лошадь шарахнулась. На левом боку лошади до сих пор дымилась шерсть.

Острый кусок гранита угодил Хаскульду сбоку в физиономию. Богатырь почти сумел защититься, он выставил руку, но опоздал самую малость. Кинув камень, Даг не сбавил скорости. Последние шаги мальчишка пронесся, словно сам удирал от стаи волков. Тело стало чужим, необычайно легким, только метка на макушке горела, как ожег.

— Сюда! Они бегут! Торольв, на помощь!

Хаскульд покачнулся, хватаясь за висок. Молодой дренг выпустил поводья, потянул с пояса меч. Пока парень его тащил, Северянин очутился к нему вплотную.

И ударил топориком, как это делал Ивар — не разгибая прямых рук, вложив всю силу в круговое движение корпусом. Молодой наемник всхлипнул, тупое лезвие пробило куртку и глубоко погрузилось ему в бок. Дага по инерции протащило следом за тяжелым топором. Враги столкнулись и пару секунд смотрели друг другу в глаза — жилистый высокий подросток и взрослый крепкий мужчина, так и не успевший взмахнуть мечом. Затем взрослый стал заваливаться набок, его лошадь толкнула Дага. Парень стукнулся затылком и несколько мгновений ничего не соображал. Раненный камнем, Хаскульд упал на колено, но почти сразу стал вставать. Северянин поднялся, опираясь о забор. С наружной стороны на калитку навалились, запор треснул и отлетел. Во двор ввалились слуги Астрид. Первый держал копье и ударил сразу, не раздумывая.

Но все же ударил недостаточно быстро. Хаскульда сильно контузило, но он сумел качнуться назад, и копье воткнулось в стену дома. Ответным выпадом Хаскульд вспорол холопу Астрид живот. Держась за щеку, Хаскульд вскочил в седло. Второй слуга Астрид попятился, видя быструю смерть товарища.

Даг уже снова стоял на ногах, заслоняя пролет калитки. Рядом корчился и хрипел тот, в кого он только что воткнул топор. Но против всадника Северянин ничего не мог поделать. Еще мгновение — и его затопчут! Хаскульд ударил пятками в бока своей мохнатой лошадки. Даг закрыл глаза.

Коротко свистнуло. Откуда-то прилетела стрела. Хаскульд выругался, схватился за плечо. Лошадь рванула с места. Еще миг — и главарь наемников исчез в кустах. Несколько секунд спустя стали слышны крики, всадник показался за внешним валом и… исчез окончательно.

Над усадьбой Эгиля Низкого повисла звонкая тишина. Даг заставил себя сесть. Он глядел на скорчившегося рядом парня. У того в боку торчал топорик. Следовало гордиться тем, что уничтожил врага, но радость почему-то не ощущалась.

Зато он снова мог ходить! Парень поднялся, сделал шаг, другой… поскользнулся в луже крови, но устоял. Дагу все время казалось, что он не чувствует рук и ног, как раньше. Непросто было привыкнуть к новому состоянию. Кожа повсюду стала на ощупь деревянной, боль возникала только при сильном щипке или уколе. Туман в глазах растаял, теперь Даг видел даже лучше, чем раньше. Грибное варево до сих пор долбилось в висках, стучало в позвоночнике и толкало на подвиги.

Хотелось крушить всех вокруг себя!

Но крушить оказалось некого. Северянин насчитал одиннадцать трупов во дворе и еще четверых убитых в хозяйском доме. Дверь, которую взламывал Орм, теперь охранял хмурый веснушчатый парень, один из слуг Торольва. Сам Торольв вместе с подручным выводил из стойла уцелевших лошадей. Семь лошадей удалось спасти от гнева озверевших берсерков.

— Что, зверек, цел? Все равно их придется прирезать по пути, — словно прочитав мысли Дага, прокряхтел Вшивая Борода. — Нам не утащить на себе столько корма, а здешний запас сгорел…

Дага била крупная дрожь.