— Видать, Торир хотел захватить их врасплох, но не вышло…
Даг тоже навалился изо всех сил, уперся пятками в сундук переднего ряда. Но инерция хода была слишком велика, весло тащило обратно.
— Торир, они приведут подмогу! — Краснодым выглядел крайне озабоченным.
— Клянусь веслом Ньяда, ты будешь меня учить?! — взревел се-конунг. — Каждый из наших парней стоит троих готландских трусов, и ты сам об этом знаешь!
— Эбби, они нас видели!
— Ну и что? Эти островные крысы — все трусы! Пусть бегут к своему конунгу и пожалуются на нас! Видите — они уже удирают?
Оба вражеских корабля быстро разворачивались. Мокрые весла взлетали над водой, точно ножки суетливых жуков.
— Вперед, вперед! — подгонял гребцов Торир. — Эй, Глазастик, передай на «Журавль» — держать на две доли к ветру! Ивар, собирай своих, будет жарко! Краснодым, сменить гребцов!
Сердце Дага стучало вместе с гудящим барабаном. Его место у весла занял другой викинг. Обе свободные смены разобрали щиты. Кормчий обеими руками вцепился в рулевое весло. Подслеповатый барабанщик Трюггви лупил колотушкой в растянутую бычью кожу и беззвучно хохотал, подставив лицо ветру. Глазастик взобрался на мачту, передал сигнал соседям и шустро скатился вниз.
Драккар чайкой взлетал над пучиной и нырял вниз. Снасти скрипели на все лады, с оглушительным треском надувался и опадал парус. Свободные смены выстроились вдоль бортов, каждый на своем месте. У Дага теперь тоже имелся кусочек борта, за который он лично отвечал. В первую очередь предстояло защищать гребца со своей же, одиннадцатой скамьи.
— Держать на долю к ветру!
— Их шесть против нас троих!
— Глазастик, раздай копья!
Впередсмотрящий сковырнул доску над потайным сундуком. Зазвенел металл, викинги вооружались тяжелыми копьями. Корабль стал походить на ощетинившегося ежа. Он продвигался вперед ощутимыми рывками. Барабан колотил в ушные перепонки.
— Копья — к бою! Крюки — к бою!
— Лютых — к передней мачте!
Копье для Дага оказалось слишком тяжело. От Сьеберна Зубастика ему достался меч не слишком хорошего качества. Было заметно, что клинок несколько раз загибали, а потом распрямляли. Но, к своей радости, под грудой копий, в самой глубине хранилища, Даг приметил кое-что стоящее. Там валялся еще один меч с расколотым навершием, слишком короткий для взрослого бойца.
Даг пошарил в глубине ящика. Рукоять легла в руку, точно парень с ней родился. Железо на лезвии почти не затронула ржавчина, согнуть его тоже не получалось, и заточено оружие было замечательно. Северянин сделал несколько пробных замахов. В груди что-то екнуло. Меч слушался его, как старшего брата. И сделан он был весьма хитро, даже странно, что викинги не заметили этого. Опытным взглядом кузнеца Даг оценил голубые разводы на лезвии, едва заметный изгиб с желобком и заметно смещенный центр тяжести. Скорее всего, взрослым бойцам просто лень было возиться с оружием, предназначенным для подростка. Они даже не представляли, какая ценность угодила к ним в руки. Северянин вспомнил, как друг отца, кузнец из Бирки, показывал им мечи из нового железа, закаленные новым необычным способом. Судя по всему, этого «малыша» тоже произвели на свет искусные мастера…
— Хо-хо, это детская игрушка! — усмехнулся сосед Ингвар, когда Даг вернулся на место. — Я помню, откуда он. Мы дрались с фризами, спалили им три деревни. Там были граф и его сын. Сынок вроде тебя. Постарше на год или два… Они дрались, как крысы, зажатые в угол. Хорошо дрались, мы потом сожгли их вместе со своими… А меч никому не подошел. Никому неохота его чинить.
— Мне подойдет… — Даг внимательно разглядывал остатки сложной инкрустации и затейливую вязь на клинке. |