— Я так не думаю, — решительно заявила Мегэн. — Более самонадеянной — да, в это я верю. Но Майя хитра, как змея; и если она кажется беспечной, то только потому, что рассчитывает, что кто-то неосторожно выступит против нее.

— В воздухе пахнет мятежом, Мегэн, я это чувствую.

— Может быть — да, а может, и нет, — отозвалась Мегэн.

— Да, попытка восстания в Рурахе провалилась. Я собрала вместе многих, наделенных Талантом, мы связались с тамошними повстанцами, как ты велела. От них я впервые услышала о Калеке — из тех историй, которые они рассказывали! Ты слышала, что он увел повозку с ведьмами из-под самого носа Банри? Повстанцы боготворят его, хотя никто не знает, кто он такой. Иногда мне кажется, что он — всего лишь миф, а все истории вымышленные хотя некоторые его приказы, которые получили повстанцы, были по меньшей мере блестящими, и они должны были от кого-то исходить. С нашей помощью повстанцы спасли от Красных Стражей множество знахарок и знахарей, мы даже ухитрились спасти некоторых ведьм из Башен от костра, правда, в конце концов, это ничего не дало. Ума не приложу, как они узнали о нас — уверена, что крестьяне не могли нас предать, — они так и не простили Ри высылку Табитас, и много раз помогали нам укрывать знахарок. Надеюсь, что не Мак-Рурах навел на нас Оул, хотя он, несомненно, преследовал нас впоследствии. Мне трудно поверить, что родной брат Табитас мог нас предать. Должно быть, Банри околдовала его.

— Есть и другие методы принуждения, — в голосе Мегэн прозвучала грусть.

— Десять лет я готовила восстание в Рурахе, а Красным Стражам понадобилась всего лишь пара часов, чтобы подавить его. Мак-Рурах выследил всех и каждого.

— Тебя он не выследил, — заметила Мегэн.

— Я единственная, кто спасся. Единственная!

— Ты же знаешь, он нашел бы тебя, если бы захотел. Клан Мак-Рурахов находит все, что ищет. Это их Талант.

— Да, мы были обречены с той минуты, как Банри пустила Энгуса Мак-Рураха по нашему следу. Не знаю, каким образом ей удалось настроить его против нас. Мак-Рурахи всегда были верны Шабашу.

— Я не уверена, что поняла правильно, — встряла Изабо, не в силах больше молчать. — Вы говорите о Банри так, как будто она сама ведьма, но разве это возможно? Мне казалось, она должна ненавидеть ведьм и магию.

— Любую магию, кроме своей собственной, — прорычала Сейшелла.

Мегэн повернулась к своей подопечной.

— Изабо, сколько раз я рассказывала тебе о Дне Предательства, но ты убегала на озеро или на луг, стоило мне отвернуться!

У Изабо хватило совести покраснеть. На самом деле, единственными уроками, которые она слушала внимательно, были уроки магии или лесных наук.

— Очень важно, чтобы ты поняла это, Изабо. Я хочу, чтобы ты сейчас выслушала и запомнила то, что я буду тебе говорить: тень Дня Предательства до сих пор висит над нами, и все мы боремся, чтобы освободиться от нее. Если мы хотим вернуть себе власть, каждая ведьма должна понимать, что сделала Майя. — Изабо кивнула, удивленная торжественным тоном опекунши. — Ты ведь помнишь историю о Третьей Фэйргийской войне, Бо?

— Ну, я знаю, что Фэйрги напали на нас — не знаю только почему, это было много лет назад, еще до моего рождения. Они пришли тайком и заполонили все озера и реки, так что стало опасно даже поить скот. Ри созвал армию впервые за многие сотни лет после Второй Фэйргийской войны.