Тиаго едва не хихикнул в тот момент. Он знал, что это должны быть исключительные изделия, но теперь, когда он увидел их лично, их великолепие только начало открываться перед ним.

В стороне от меча и щита лежали рукоятка меча и подогнанные крепления для щита на ремнях, ожидая опытных рук кузнеца. Они тоже были черными, поблескивая словно отполированный оникс. Каждый был сделан в виде паука с плотно сжатыми лапками, чтобы лучше уберечь пальцы держащего.

Гол’фанин поднял рукоять и протянул Тиаго, который принял её, будто оружие уже было готово. Никогда он не чувствовал такой защиты хвата, ни у одного меча! Казалось, будто рукоять обхватывает руку сзади, оберегая своим рукопожатием. Он поднес его ближе к глазам, поражаясь мелким деталям, он идеально похож на красивого паука, эфес же напоминал голову арахнида, украшенную парой тусклых изумрудов в виде небольших паучьих глаз. Другие два для щита были идентичны, только глаза были исполнены в виде синих сапфиров.

— Когда закончишь? — нетерпеливо спросил молодой воин.

— Нужно еще многое сделать, — ответил Гол’фанин, он забрал рукоять и аккуратно положил ее на лоток. — Заколдовать побольше и лучше укрепить, и затем я должен, конечно же, надежно приладить рукояти.

— Когда закончишь? — переспросил Тиаго с большим нажимом.

— За десять дней.

Воина Бэнр подкосила эта новость. Десять дней, если они останутся в кузнице, но так не получится.

— Ты сможешь закончить работу в Мензоберранзане? — спросил Тиаго.

Гол’фанин недоверчиво взглянул на него с выражением, полным ужаса, что и послужило ответом молодому Бэнру. Он оглянулся через плечо на главный выход из комнаты, пытаясь продумать план защиты для охраны и укрепления для этой особой комнаты, план, который убедит Ксорларрин удержать эти земли.

Но это была глупая затея, и он знал это. Комната слишком открыта. Это было бы на руку врагам, если им удастся прорваться внутрь. Потери будут слишком большими для экспедиции дроу, даже если в конечном счете они удержали бы кузню.

Тиаго смотрел на оружие, меч и щит, которые стали бы предметом зависти любого мастера оружия в Мензоберранзане. Оружие, которое вселило бы ужас в сердце Энджрела, соперника, удерживающего свой желанный пост в иерархии Дома Бэнр. Тиаго заменил бы его. С этим оружием в руках он сверг бы Энджрела, и занял бы своё законное место.

Но пока еще рано.

Брак’тэл не знал с чего начать, чтобы разобраться в куче вентилей, запорных задвижек и трубопроводов в маленькой камере под ложной кузницей. «Дварфский идиотизм», — бормотал он, пытаясь следовать одним путём или другим, прикидывая, какой трубопровод мог бы привести его к той самой печи, которая была выключена, поскольку гоблины еще не починили насосы.

Он двигался вдоль стены, где пучок труб проходил сквозь камень, изображая нечто, похожее на большой орган, лежащий на боку. Какой горн в линии был тем сломанным, спросил он себя.

— Какой горн?

Маг попытался представить комнату над ним, считая назад до сломанного горна… или он должен считать вперед?

Он не знал, главная ли это труба или связанная со следующим горном в линию. Он даже не помнил, через какой горн в линии он только что прошел, чтобы добраться сюда!

— Надпись, — сказал он, отчаявшись и отыскав какие-то буквы — древние дварфские письмена. Он не мог расшифровать их, но для таких вещей существовали заклинания.

Брак’тэл отступил и глубоко вздохнул, пытаясь вспомнить заклинание постижения языков. Мгновением позже он слегка всхлипнул, осознав, что не запомнил тот особый двеомер на этот день, и у него не было подобных свитков при себе.