– Школьный спортивный зал, – пробормотал себе под нос Конор Линклейтер. Он внимательно смотрел на лампу, стоящую на тумбочке возле кровати. Майкл и Пумо понимающе улыбнулись друг другу. Конор взял лампу, перевернул, внимательно посмотрел, что там с другой стороны, поставил на место и начал шарить по шнуру в поисках выключателя. Он включил, затем снова погасил лампу.

 – Конор, ради всего святого, сядь куда-нибудь. Эти твои штучки просто выводят меня из себя, – раздраженно произнес Биверс. – Если ты помнишь, нам необходимо кое-что обсудить.

 – Помню, помню, – Линклейтер с видимой неохотой оставил в покое лампу. – А присесть здесь все равно негде: вы с Майклом оккупировали стулья, а Тино уже плюхнулся на кровать.

 Гарри Биверс встал, демонстративно снял со спинки стула пиджак и картинно указал Конору на свободное место.

 – Если это заставит тебя наконец угомониться, я с удовольствием уступлю свой стул. Бери, Конор, это тебе. Садись. – Прихватив с собой стакан, Гарри устроился на кровати рядом с Пумо. – И ты собираешься спать с этим парнем в одной комнате? Он же наверное до сих пор разговаривает во сне.

 – У нас в семье все разговаривают во сне, лейтенант, – сказал Конор, придвигая стул ближе к столу и начиная барабанить пальцами по крышке, как будто играя на воображаемом пианино. – Возможно, в Гарварде ведут себя по ночам иначе...

 – Я не учился в Гарварде, – устало произнес Биверс.

 – Мики, – Линклейтер улыбнулся Майклу, как будто только сейчас увидел его. – Какое счастье опять быть рядом с тобой! Он снова похлопал Майкла по спине.

 – Да, – отозвался Пумо. – Как дела, Майкл? Давно не виделись. Сам Пумо жил сейчас с хорошенькой китаянкой, которой едва перевалило за двадцать, по имени Мэгги Ла, брат которой был барменом в “Сайгоне”, ресторане Тино. До Мэгги у него было с десяток других подобных девиц, и каждый раз Пумо утверждал, что на сей раз втрескался по-настоящему.

 – Замышляю кое-какие перемены, – ответил Майкл на вопрос Пумо. – Мне не нравится, что я занят целый день, а к вечеру никак не могу припомнить, что же действительного стоящего я сделал за последние сутки.

 В дверь громко постучали.

 – Обслуга, – объяснил Майкл и поднялся, чтобы открыть дверь. Официант вкатил в номер тележку и расставил на столе фужеры и бутылки. Настроение сразу сделалось более праздничным. Конор открыл бутылку “Будвейзера”, Гарри Биверс разлил водку по рюмкам. Майкл так и не рассказал друзьям о своих планах продать практику в престижном Уэстерхолме и перебраться куда-нибудь вроде Южного Бронкса, где дети действительно нуждаются во врачах. Джуди обычно выходила из комнаты, как только он начинал разговор об этом.

 Как только официант ушел, Конор Линклейтер поудобнее развалился и спросил Майкла:

 – Ты ведь ходил к Мемориалу. Нашел там Денглера. Что, его имя действительно там, прямо на стенке?

 – Разумеется. Однако я был немало удивлен. Вы знаете полное имя Денглера?

 – М.О.Денглер, – сказал Конор.

 – Не будь идиотом, – прервал его Биверс. – Кажется, Марк. – Он вопросительно взглянул на Пумо, но тот лишь нахмурился и недоуменно пожал плечами.

 – Мануэль Ороско Денглер, – объявил Майкл. – Я был очень удивлен, что не знал этого раньше.