А Капанадзе всегда держал слово. Его за это уважали.

9.

Недалеко от Геленджика в середине ночи об него, спящего без задних ног в галечной берлоге, споткнулся человек с рюкзаком за спиной и половинкой дыни в руках. Когда пришелец очистился от кулеша – путник упал на кастрюлю, – они выпили (у Смирнова было) и разговорились.

Мужчина оказался москвичом из Подмосковья и бывшим наркоманом. Он рассказал, что с весны сидит в щели Темной, и что в молодости каждый год ездил в Среднюю Азию за маком, эфедрой и прочей травкой. Когда бутылка стала пустеть, а от дыни ничего не осталось, Афанасий (так звали мужчину) принялся читать свои стихи и читал их да утра. Смирнов, разбиравшийся в поэзии, был потрясен – оказалось, что ночью, в нескольких километрах от Геленджика, об него споткнулся и упал на кастрюлю с остатками кулеша талантливый и самобытный русский поэт.

Афанасий спешил встретить знакомую, приезжавшую утром из Самары, и потому с рассветом ушел в дождь, пообещав, что перенесет, наконец, свои стихи на бумагу и отнесет их в редакцию.

Завтракая куском копченой колбасы и помидорами, Смирнов о нем думал. Обычное мужицкое лицо, ломкая фигура, длинные почерневшие зубы частоколом – и поэт, от бога поэт.

10.

Кролик, потерявший волю, сел в "Мерседес" и, не включив фар, помчался в никуда. Дорога не освещалась, и на выезде из Анапы на полном ходу машина подбросила в воздух полную женщину, переходившую дорогу с сумками в руках. Кленки у нее были бугристо-артритными, лицо, обрамленное клетчатым платком – серым и неприятным.

Олег ощерился бешено – кролик, потерявший волю, почувствовал себя машинистом скорого поезда Смерти.

По лобовому стеклу смачно стекала кровь женщины и кровь помидоров, бывших у нее в сумке. За окнами стояла мертвая ночь, и захотелось убить еще.

Сузив глаза, он прибавил скорость.

Он слышал, как стучат колеса пустых вагонов, пока пустых – та-та-та, та-та-та.

Через пару километров, в поселке Чембурка, в один из них сел велосипедист.

Потом девушка с парнем.

***

Они целовались посереди дороги. На ней была коротенькая малиновая юбчонка. Он был до смешного высок и худ.

***

Кровь их заляпала стекло. Пришлось включить дворники.

Через три километра он услышал сирену.

Посмотрел в зеркало

За ним мчался милицейский "Форд". И еще одна машина. К которой Олег давно привык.

Это было занимательно. "Форд" против "Мерседеса".

Нет, "Форд" против скорого поезда смерти.

Кто кого?!

На вираже "американец" наехал на камень и вылетел в кювет.

Олег, обернувшись, огорчился – в его вагонах пассажиров не прибавилось.

Скорый поезд замер у въезда в Крымск. Его остановил "КАМАЗ", поставленный поперек дороги. И предупредительная очередь в воздух.

Машиниста не били. Наручников не надевали. Усталый милицейский капитан в бронежилете, буркнул в сторону:

– Капанадзе сказал, чтобы ты не нервничал. Там его люди, садись к ним и езжай. Машину завтра найдешь на стоянке "Веги".

***

В "Веге-плюс" было тихо.

Он выпил водки, понежился в джаккузи, поужинал и лег к Галочке.

На ней была блестящая голубая ночная рубашка.

Сквозь нее было видно все.

Темный треугольник лобка.

Вздыбившиеся соски.

Жаркие бедра.

Она проснулась, прижалась к нему ласковой кошечкой.

Он, выказав недовольство нервным движением плеча, взял пульт, лежавший на малахитовой тумбочке (в номере все было под малахит), включил телевизор.

По местной программе шли ночные новости.