Книга III

Свобода без закона

I

Возвращение Вальтера де Монреаля в свою крепость

Оставив Корнето, Вальтер де Монреаль и его воины поспешили в Рим. Прибыв туда задолго до баронов, они встретили такой же прием, как и те, но Монреаль благоразумно запретил всякие нападения и угрозы и довольствовался тем, что послал верного Родольфа в город к Риенцо просить позволения войти туда с войском. Родольф возвратился раньше, нежели Монреаль ожидал.

— Ну, — сказал он нетерпеливо, — ты добился пропуска, конечно. Мы должны приказать им отворить нам ворота?

— Прикажите им открыть нам могилы, — возразил саксонец грубо. — Я надеюсь, что следующее посольство мое будет к более дружественному двору.

— Как! Что это значит?

— Вот что: я нашел нового губернатора или — ну, да все равно, какой бы ни имел он титул — во дворце Капитолия. Он был окружен телохранителями и советниками. На нем были прекраснейшие латы, какие когда-либо я видел, разве в Милане.

— К черту его латы! Говори мне его ответ.

— Вот он, если вам угодно знать: скажи Вальтеру Монреалю, что Рим перестал быть вертепом разбойников; скажи ему, что если он войдет, то должен подвергнуться суду.

— Суду! — вскричал Монреаль, заскрежетав зубами.

— За участие в злодействах Вернера и его разбойников!

— Га!

— Скажи ему еще, что Рим объявляет войну всем разбойникам в лагерях и в замках и что мы приказываем ему в течение сорока восьми часов оставить церковные земли!

— Так он вздумал не только обмануть меня, но и грозить! Ну, продолжай.

— Таков был ответ его вам; а мне он сделал еще более категоричное предостережение! Слушай, друг мой! — сказал он. — Для всякого немецкого бандита, который будет найден в Риме послезавтра, привет наш будет — веревка и виселица! Ступай!

— Довольно, довольно! — вскричал Монреаль, покраснев от бешенства и стыда. — Родольф, твой глаз верен в этих вещах; скажи, сколько потребуется норманнов, чтобы вздернуть на виселицу самого выскочку?

Родольф почесал свою огромную голову и, казалось, на некоторое время углубился в вычисления; наконец он отвечал:

— Вам лучше всего можно это сообразить, если я скажу, что вся их сила состоит по меньшей мере из двадцати тысяч римлян; это я слышал мимоходом, а нынешним вечером он должен принять корону, вместо императора.

— Ха, ха, ха! — захохотал Монреаль. — Он с ума сошел? Ну, тогда ему нет нужды в нашей помощи, чтобы быть повешенным. Друзья мои, подождем результата. Теперь ни бароны, ни народ, кажется, не наполнят нашей казны. Проедем в Террачину. Благодарение святым! — и Монреаль (который был не лишен какой-то странной, особого рода набожности) благоговейно перекрестился. — И благодарение святым — подобные нам люди никогда не бывают долго без квартир.

— Ура рыцарю св. Иоанна! — вскричали наемники.

— Ура прекрасной Франции и смелой Германии! — прибавил рыцарь, подымая руку вверх и вонзая шпоры в бока уже утомленной лошади.

И запев свою любимую песню:

Монреаль со своей ватагой красиво помчался через пустынную Кампанью.

Однако же рыцарь скоро впал в глубокую и пасмурную задумчивость. Его приверженцы поддержали молчание своего вождя, и через несколько минут стук их оружия и звон шпор были единственными звуками, нарушавшими тишину обширных и печальных равнин, через которые они ехали к Террачине.