Этот немец был здесь. Я чуял его кольцо. Уверенность в собственных силах, настороженное ожидание, мягкое нетерпение, скука. Все это говорило о том, что он еще не знает о том, что я нахожусь всего в трех сотнях метров от него. И из этого вовсе не следовало, что я какой-то там более умелый окольцованный или более опытный. Просто у меня на руке было два колечка, а у него – одно.

Два кольца… Да, это все-таки уже не совсем то, что одно. Я почти чувствовал, как час за часом невидимые зубы вгрызаются в мою трепещущую душу. Я ощущал, как вытекает из меня жизненная сила. Никогда я еще не чувствовал себя настолько слабым физически. Никогда.

Но в то же время я был наполнен силой. Пьянящее могущество буквально сочилось из каждой поры моего тела. Я ощущал себя почти богом. И если то, что чувствовал Долышев, было сходно с этим… Тогда я мог его понять. Да, мог.

Собрать все семнадцать колец и умереть в непередаваемом экстазе обладания беспредельной властью. Полностью лишиться жизненной энергии всего за несколько минут. Бывают и более неприятные способы покончить с собой.

Например, попытаться влезть в тот надежно охраняемый домик. Но именно это я и собирался сделать. Сегодня же ночью.

Я в сердцах выругался. Правда, шепотом, чтобы меня не услышали эти охраннички, торчавшие всего в пятнадцати метрах от того места, которое я избрал началом своего путешествия. Черт побери! Проклятую бетонную стенку было бы гораздо проще преодолеть, если бы не было этой колючки. И хотя перед этим я хорошенько поработал кусачками, но все же оставил на своих боках немало весьма и весьма болезненных напоминаний о том, что не стоило бы сюда лезть.

Прокравшись мимо бдительного ока телекамеры, я шлепнулся в кусты и, тяжело дыша, вытащил из кармана свой неизменный «ТТ». Да-а. Тяжко. И когда только эти колечки успели высосать из меня все силы? Скоро Антон Зуев сможет передвигаться только в кресле на колесиках, как этот сморчок Долышев. Жаль, только вот Леночки у меня нет, чтоб возила. А Ольга? Оля не согласится.

Тогда придется терпеть. И забыть о специальном кресле для паралитиков, которое мне совсем даже ни к чему. Ведь не нужно же? Правда, Зуев? Не нужно? Нет? Тогда вставай, задохлик!

Я встал и, пригибаясь, проскользнул почти к самой стене коттеджа. Надеюсь, меня никто не засек. Вроде бы нет. По крайней мере, тревога не поднялась, и из дверей не посыпались один за другим вооруженные до зубов спецназовцы. Все было тихо.

Теперь начиналось самое интересное.

Я привалился к холодной кирпичной стене и вытащил из кармана шприц. Нет, это был не вожделенный АКК-3, за который я сейчас готов был отдать половину жизни. Самый обычный морфий. Я надеялся, что эта отрава сможет хотя бы немного затормозить неизбежную расплату за чересчур уж вольное использование сил измененной вероятности.

Черт возьми. Знать бы еще дозу… Но ладно. За неимением лучшего варианта поступим проще всего. То есть введем все, что есть. Я отбросил пустой шприц и снова вытащил пистолет. Наверное, в десятый раз за последние полчаса проверил обойму. Извлек из кармана нож. Потом еще один точно такой же. Если дойдет до рукопашной, то эти штуки будут немного получше бутылки. Проверил остроту лезвий, снова порезав при этом палец. Извлек главное оружие – гранату. Подкинул на ладони, ощущая тяжесть самого грозного своего оружия. Разложил арсенал по карманам и почувствовал, что готов встретиться в одиночку с целой армией.

Ух! Могучий вояка Антон Зуев… Нет. Не совсем так. Ночной призрак… О! Уже лучше. Ниндзя Зуев выходит на тропу войны. Берегись, Альберт, фриц поганый! Совсем хорошо.

Ах ты… Кажется, этот немец меня засек. Во всяком случае, теперь я чуял его настороженность, решимость и даже некоторый страх. Интересно бы узнать, что он чует во мне? Усталость? Боль? Ненависть? Раздражение? Но не страх. В этом я был уверен. Не страх, потому что я ни капельки не боялся.