Спенсер смотрел на них странным взглядом. Джейн отчаянно надеялась, что этот взгляд выражает не подозрение, а замешательство.

– Первая и единственная любовь, – проворковала она, глядя на стремительно краснеющего Чака.

К Спенсеру подошла элегантная женщина и остановилась рядом с ним. Длинные кудрявые рыжие волосы струились у нее по плечам. Короткое черное платье подчеркивало ее изумительную фигуру. Повернув голову, Спенсер ласково улыбнулся ей.

От удивления Джейн чуть не открыла рот. Зачем она притащила сюда беднягу Чака? Ясно же, что у Спенсера есть женщина. Как глупо с ее стороны позволить паре теплых взглядов привести ее в такое состояние.

– Джейн и Чак, позвольте познакомить вас с Челси.

Джейн так долго была зациклена на том, как Спенсер воспримет ее «мужа», что у нее совсем не было времени подумать о том, как она сама будет себя чувствовать, если ее босс явится под руку с красивой женщиной. Сейчас она знала точно, на что это похоже – на удар в солнечное сплетение.

Итак, у Спенсера есть женщина. Тогда к чему эти нежные взгляды? Может, она навоображала себе невесть что и приписала ему собственное растущее влечение, тогда как он все время смотрел на нее только как на делового сотрудника?

– Юми, ты замечательно все организовала, – сказала Джейн, с трудом отводя взгляд от Спенсера и его рыжеволосой красавицы.

– Спасибо. Я люблю этим заниматься. Хотя у меня были трудности с именными карточками для столов. Не нашла таких, которые бы мне понравились.

– Именные карточки? – переспросила Джейн. Она-то планировала найти столик где-нибудь в темном углу.

– Ну да. В конце концов я их сделала у себя на компьютере. Тебя я посадила за стол Спенсера, поскольку ты новенькая.

– О, это было совсем не обязательно. Я чувствовала бы себя гораздо комфортнее, если...

– Все уже рассажены, менять ничего нельзя.

Когда все расселись по своим местам, Джейн охватила паника. Мало того, что она сидела за одним столом со Спенсером; она сидела еще и прямо напротив него, а его спутница – напротив Чака. Пытаясь поддерживать светский разговор, она вычисляла в уме, сколько часов этой пытки ей предстоит выдержать, прежде чем они смогут уйти.

И еще Джейн совершенно забыла, что Чак привередлив в еде.

– Что ты делаешь? – шепотом спросила она, увидев, что он ковыряется в поставленной перед ним тарелке с итальянским ассорти.

– Я люблю видеть то, что ем.

– Это итальянская закуска.

– А что это за красные штуки?

– Это поджаренные красные перцы.

– Я не люблю красные перцы.

– Ешь вон те зеленые штуки. Это оливки. Ты ведь любишь оливки. – У нее было такое ощущение, будто она уговаривает двухлетнего ребенка. Джейн повернулась и заговорила с инженером-компьютерщиком, сидевшим справа от нее. И узнала о перемене блюд только тогда, когда услышала странный вопль слева от себя.

От соприкосновения с раковым супом нос Чака стал таким же красным, как сам рак.

Надеяться на то, что никто ничего не заметил, было нереально. Она подняла глаза. Спенсер наклонился к своей даме, делая вид, будто не заметил, как Чак вытирает с носа суп своей полотняной салфеткой.

С одной стороны, ей хотелось задушить Чака за то, что он самый ужасный партнер за всю историю свиданий. Но с другой стороны, именно он старается помочь ей в трудной ситуации. Она сама виновата, что заставила его снять очки.

– Все в порядке, дорогой? – спросила Джейн вслух, обняв Чака за плечи.

Он повернулся к ней и наконец-то продемонстрировал свою привлекательную улыбку.

– Чего только не сделает мужчина ради любимой женщины.

Когда подали основное блюдо, Джейн была в полной готовности и прошептала Чаку на ухо:

– Шесть часов – отбивная из молодого барашка.