Сергей Снегов. Кольцо обратного времениЛюди как боги - 3
Среди миров, в мерцании светил Одной звезды я повторяю имя Не потому чтоб я ее любил, А потому, что я томлюсь с другими. И если мне сомненье тяжело, Я у нее одной молю ответа. Не потому, что от нее светло, А потому, что с ней не надо света. Ин. Анненский
Вот ваш Лондон, леди. Узнаете? Я его дарю вам. Это он В каждом звуке, в каждом повороте, В ускользающем водовороте Сна, так непохожего на сон. Вс. Рождественский
Часть перваяМУЧЕНИКИ ЗВЕЗДНОЙДИСГАРМОНИИ
1
В этот день хлынул громкий дождь, это я хорошо помню. В Управлении Земной Оси что‑то разладилось: праздник Большой летней грозы планировался через неделю. А косые прутья дождя звучно секли окна, по бульвару мчались пенистые потоки. Я бегом поднялся на веранду восьмидесятого этажа и с наслаждением подставил лицо незапрограммированному ливню. Я, конечно, мигом промок до нитки. И когда Мери позвала меня, не откликнулся: я знал, что она сердится. Я и раньше не надевал плаща, выбегая на дождь, всегда это вызывало у нее недовольство. Она продолжала звать: – Эли! Эли! Опускайся! Тебя вызывает Ромеро. Когда Мери упомянула Ромеро, я возвратился. Посреди комнаты стоял Павел – естественно, его изображение, а не он сам. – Дорогой адмирал, плохие новости! – сказал Ромеро. Я уже двадцать лет не адмирал, но иначе он меня по‑прежнему не называет. – Мы наконец разобрались в обстоятельствах гибели экспедиции Аллана Круза и Леонида Мравы. Должен с сокрушением вас информировать, что первоначальная гипотеза случайной аварии опровергнута. Не оправдалось и предположение, что Аллан и Леонид допустили просчеты. Все их распоряжения посмертно подтверждены Большой Академической машиной: действия наших бедных друзей были наилучшими в тех ужасных условиях. – Вы хотите сказать, Павел... – начал я, но он не дал мне договорить. Он был так взволнован, что пренебрег своей неизменной вежливостью. – Да, именно это, адмирал! Против них велись военные действия, а они и не догадывались! Они твердили о диковинках природы, а реально было противодействие коварного врага. Не было чудес природы, дорогой адмирал, была война! Наша первая экспедиция в ядро Галактики погибла в звездных сражениях, а не в игре стихий, – такова печальная правда о походе Аллана Круза и Леонида Мравы. Ромеро всегда изъяснялся велеречиво. С тех пор как его избрали в Большой Совет и назначили главным историографом Межзвездного Союза, эта забавная черта еще усилилась. Возможно, в древности только так и разговаривали, но стиль этот слишком высок для повседневных дел. Впрочем, о гибели первой экспедиции в ядро Галактики по‑иному нельзя было говорить. – Когда похороны погибших? – Через неделю. Адмирал, вы первый, кому я сообщил о новостях, связанных с экспедицией Аллана, и вы, несомненно, догадываетесь, почему мы раньше всего обратились к вам! – Несомненно другое: понятия не имею, зачем я вам понадобился! – Большой Совет хочет посоветоваться с вами. Мы просим вас поразмыслить о том, что я сообщил. – Буду размышлять, – сказал я, и образ Ромеро растаял. Накинув плащ, я возвратился в сад восьмидесятого этажа. Вскоре ко мне присоединилась Мери. Я обнял ее, мы прижались друг к другу. Ясное утро превратилось в сумрачный вечер, не было видно ни туч, ни деревьев бульвара, ни даже растений шестидесятого этажа. В мире сейчас был один дождь, сияющий, громогласный, певучий, столь восторженно упоенный собой, столь стремительный, что я пожалел об отсутствии у меня крыльев: надо было в воздухе побороться с потоками этой ликующей воды, полеты в авиетках все же не дают полноты ощущения. |
