– А это  что такое? – спросил он и поймал себя на том, что местоимение это  непроизвольно сорвалось с языка. А как еще назвать то, у чего названия нет? Администратор сделал недоумевающее лицо, вопросительно хмыкнул, повертел кассету в руках.

– Это ? Так, ничего особенного…

Ага! А он сам то знает, что там записано?

– Вы сами не смотрели? Это … – поинтересовался Асакава.

– Да нет…

Администратор замотал головой, давая понять, что вообще представления не имеет, откуда это  взялось.

– А вы не против, если я возьму ее посмотреть? Если можно, конечно…

Вместо ответа старик вдруг хлопнул себя по колену.

– А‑а, вспомнил! Это  в комнате валялось. А я подумал, наша пленка – ну и принес…

– А она часом не в Б‑4 была? – медленно задал наводящий вопрос Асакава.

– Да я уж и не упомню. Ведь месяца два прошло, не меньше.

– Значит, вы ее не смотрели? – снова спросил Асакава.

Администратор снова дернул головой, и с его лица исчезла улыбка.

– Нет. Хотите записать что‑нибудь с телевизора?

– Э‑э… Ну, в общем…

Администратор еще раз взглянул на кассету.

– А у нее вот – язычок отломан! От перезаписи.

То ли виски давал себя знать, то ли что, но нервы вдруг зашалили. Так и хотелось рявкнуть: «Черт побери, хватит умничать, кассету давай!» Но он не имел привычки наезжать на людей, даже если был порядком выпивши.

– Ну, пожалуйста. Я сразу же верну! – склонил голову Асакава.

Администратор не мог взять в толк, с чего это  вдруг так заинтересовало постояльца. А может, там интересное  что‑то записано? Стереть хотели и забыли… Эх, надо было тогда сразу посмотреть. Хоть сейчас ставь и смотри, но клиенту ведь не откажешь. Старик протянул кассету.

Асакава достал было кошелек, но администратор замахал руками.

– Что вы, что вы, не надо! Что ж я, за такое деньги стану брать…

– Ой, спасибо большое. Я сразу же верну!

– Уж пожалуйста, а то мне и самому интересно.

Администратор уже не скрывал любопытства. Сотый раз смотреть уже виденное – никакого интереса.

…И все‑таки, как же он раньше не вспомнил? Ведь с тоски помирал. Впрочем, ладно. Может быть, там просто дурацкое телешоу записано. Но все равно не терпелось посмотреть, скорей бы кассету вернули…

2

Пленка была перемотана на начало. Обычная 120‑минутная кассета, какие есть в любом магазине, язычок отломан, как и сказал администратор. Асакава включил видео, всунул кассету в щель. Усевшись по‑турецки прямо перед экраном, нажал на «плей». Пленка пошла с характерным звуком. Кто знает, может быть, здесь‑то и окажется ключ к загадке четырех смертей. Асакава нажал «плей» с чувством, что будет рад даже самой крохотной зацепке. Ну, опасаться‑то пока нечего. От просмотра видео еще никто не умирал. Сначала послышался треск, и картинка замелькала, но, стоило поиграть каналами, изображение сразу же успокоилось, а экран словно залило чернилами. Это, надо полагать, первая сцена видеоролика. Звука не было, Асакава даже подумал, что что‑то сломалось, и поднес лицо к экрану. "Предостережение! Трусливый, не смотри это !" – вспомнились слова Иваты.